Гражданская жена убийцы из МФЦ Глазова раскрыла его тайны

В четверг Пресненский суд Москвы арестовал «стрелка из МФЦ» Сергея Глазова. Мужчина, расстрелявший мирных посетителей и сотрудников центра «Мои документы», по-прежнему не может объяснить, почему он решился на это страшное преступление. Нина — бывшая гражданская жена Сергея. И она решилась на откровенное интервью, которое помогло кое-что прояснить.

Нина — бывшая гражданская жена Сергея Фото: Лев Сперанский

— Сама я родом с Украины. В 1995 году приехала в Москву, поселилась у тети. Одновременно училась и подрабатывала дворником, а Сергей как раз жил в том доме, где я работала, на улице Кухмистерова. У нас было три участка по три подъезда.

— То есть вы тогда уже приглянулись друг другу?

— Он никогда не проявляет инициативу… Все эти годы я ходила мимо и только смотрела на него. А перед тем, как уволиться из дворников, письмо ему написала: мол, я хотела бы с тобой познакомиться, ты мне очень нравишься.

— Письмо просто по почте отправили?

— Да, в ящик бросила. Тогда наши пути разошлись, я вышла замуж, дочку родила. Но судьба все равно сводила нас. Муж делал двери моей родной тете, я как-то еду ему возила на тот же адрес и с Сергеем сталкивалась. А потом, когда у меня уже все близилось к разводу, я опять ему написала письмо. «Даже если ты женат, хочу увидеться. Ты меня уже, наверное, не помнишь, но я когда-то работала в вашем доме. Письмо ни к чему не обязывает, но я очень хотела бы увидеться».

И так получилось, что одновременно мне удалось узнать номер телефона. Звоню ему: «Алло, здравствуйте, а Сергей Глазов здесь живет?» — «Да, а что?» — «Ты меня, наверное, не помнишь?» Он: «Нина?» — «Да». — «Я получил твое письмо. Знаешь, я не смогу с тобой встретиться». Я: «А-а». — «Да нет, в этот день не смогу встретиться, потому что я работаю. Давай я отосплюсь после суток, и встретимся». — «Давай, а где?» — «Давай на Красной площади». — «Давай». — «А где?» — «У памятника». — «Ок». Я рассказала все сестре, а она мне: «Ты даже не спросила, у какого памятника? Там же их два». Перезвонила, уточнила, что у памятника Жукову.

— Вы узнали его?

— Когда я еще работала, он был с кудряшками, а тут такой лысый мужик идет. Еще помню, мы договорились, что я буду держать журнал в руке. Вот так и завязалось. На втором свидании мы поехали кататься на машине, и он мне показал академию ФСБ, где учился.

Ой, мы столько изъездили. За ягодами поехали, застряли. Приехали домой все грязные! Потом поехали за грибами, заблудились. И мы остановились у какого-то озера, и Луна взошла. Я первый раз увидела лунную дорожку.

Пару раз в гости приходила, потом он оставил меня ночевать — в родительской квартире на улице Кухмистерова.

— Родители его в Москве были?

— Родители на тот момент были в Канаде.

У него в то время была старенькая «девятка» красная. И он постоянно в гараже зависал. Он любил что-то переделывать… Когда мы вместе начали жить, он предупредил: «Если будут звонить, меня дома не будет, я в гараже». И первым, кто позвонил, была его мама Тамара Петровна. Звонит, говорит: «Здравствуйте, а кто это?» — «Нина. А это кто?» — «Мама Сережи. А мы знакомы?» — «Да, Тамара Петровна, я работала в вашем доме года три назад». Она мужу — смотри, они теперь с Сережей.

Сергей Глазов в молодости

— Ничто в его поведении не настораживало?

— Не сказала бы. Он любил кататься на велосипеде, переделать его мог. Это для него отдушина такая: смастерить, перебрать технику. В старом гараже у него не было смотровой ямы, так мы ее вместе рыли. Он никогда не ездил в автосервис. Помню, где-то приложился дверью на новой «девятке», так мы на дачу поехали, он оборудовал себе там камеру, чтобы красить.

Еще задачки хитроумные любил решать, как настоящий шифровальщик. Ну и в компьютере в «стрелялки» играл, не более того…

— А были ли какие-то интересы у Сергея к оружию?

— Интерес у него был. Нож всегда был при нем. Допустим, мы ездили на дальние расстояния, ночевали в машине. В качестве защиты был нож. Но он не проявлял никогда никакой агрессии. Другого оружия при мне не было. Но он хотел приобрести травматику.

— Сергей хорошо зарабатывал?

— Так, чтобы мне всю зарплату отдавал, — нет. Экономил. Но в то же время швырялся направо-налево. Правда, смотря для чего. Купил шины. Я прихожу в гараж: они порезаны, не проконтролировал. «Ты куда смотрел?!» Он вообще не спорщик.

— В быту конфликты были?

— Нет.

— Он самостоятельный был, не маменькин сынок?

— Нет. Со старших классов родители уезжали, и он оставался один.

— Пил-курил?

— Нет. Выпить мы могли вместе. А так, чтобы он где-то там нажрался и пришел — нет.

— Как вы проводили свободное время?

— На море мы ездили вместе. Я первый раз поехала на море с Сергеем. На автомобиле. Новые зеленые «Жигули» с номером 295.

— Тот, который показывали по телевизору? (Эту машину обыскивали оперативники после расстрела. — Авт.)

— Да. Она была еще новенькая. Он ее купил, когда мы жили на улице Кухмистерова.

— Вы остались жить там или уходили-приходили?

— Мы какое-то время жили там, потом мой брат натворил дел, и эти отношения стали приходящими. И вплоть до его приезда из Малайзии мы с ним общались. Он тогда уехал на год, но остался там немного дольше.

— До этого у него были командировки?

— У него не было командировок, его не отправляли, потому что он не женат. Ну, типа, морально неустойчив. Было удивительно, что его послали в Малайзию.

— А почему он на вас не женился? Почему детей не завел?

— Говорить о том, что он был категорически против брака, я не могу. В принципе, он об этом подумывал. У нас замечательные отношения были. Он меня называл «моя Нина Анатольевна».

— Родители не удивлялись, что вы не поженились?

— Удивлялись, говорили: да хватит, женитесь вы уже.

Нина у квартиры родителей Глазова Фото: Лев Сперанский

— Чем они занимались?

— Его отец, Юрий Иванович, военный был. Бывал в командировках в Канаде и Великобритании. Брат в Лаосе жил. Подробнее я не могу сказать… Сергей в этом плане достаточно молчаливый. Что касается работы, он никогда ни о чем не распространялся. Работа подразумевала нераспространение информации. Но на работу он ходил в гражданской одежде. Знаю, что работа у него была связана со связью. Офис свой в Ясеневе называл «лесной домик». Показывал издали — мол, вон там я, за деревьями работаю.

Помню, как-то мы с ним вместе поехали отдыхать на карьер в Лыткарино, и нас там грабанули. Уезжали оттуда в купальнике и трусах. Мы писали заявление в полицию. У него украли ключи, а на ключах была печать, которую он не мог выносить из части. Ох, ему и было за это!

— А что в итоге у него произошло на работе, из-за чего он уволился?

— По поводу конфликта? Если честно, я конфликта никакого не знаю. Может быть, после Малайзии. После этой поездки он немного изменился. Я встречала его в аэропорту. У них рейс задержали, помню, в аэропорту часов 5 просидела. Сижу, смотрю: Тамара Петровна идет. «Здравствуйте». — «А чего здесь делаешь?» — «Ну как чего — он мне позвонил, сказал: ты ж только не вздумай приехать встречать. Ну конечно, не приеду, как же».

Он на самом деле хотел задержаться в Малайзии, забрать меня и жениться там, чтобы его оставили в командировке подольше. Но надо было пойти, попросить об этом, а он не из таких людей. Он не привык помощи просить… Мы даже когда ездили в Сочи, если не знали дороги, я всегда спрашивала. А он будет сам крутиться, но не спросит.

Когда мы отдыхали, он никогда ни с кем не контактировал. У нас были соседи, супружеская пара, я с ними познакомилась, тогда он уже нормально общался. Сам он на контакт тяжело шел. Поэтому что за конфликт был на работе, я не могу сказать. Но что-то надломилось у него после Малайзии. Стали какие-то резковатые высказывания. Он всегда был ответственный, никогда грубого слова не сказал. Учитывая, что он достаточно экономный, он мне из Малайзии первые несколько месяцев звонил раз в три дня…

— Он хорошо заработал там?

— Не меньше миллиона он привез из Малайзии. Хотел машину менять. Автопром наш его расстраивал, думал взять иномарку. С другой стороны, говорил — в иномарке так не покопаешься.

— Что все-таки изменилось после командировки?

— У него изменилось отношение к самой стране. Конкретно он не мог мне ничего рассказать. Просто сама обстановка не нравилась. Я не знаю, может, что-то произошло в Малайзии. Может, кто-то повлиял.

— По нашим данным, его потом положили в психушку.

— Этого не знаю.

— Когда у вас состоялась последняя встреча, последний разговор был?

— В 2010 году. По телефону.

— После этого не общались?

— Только с Тамарой Петровной. Чисто по-девичьи: «Как ваши дела?» Я ей соболезновала после смерти мужа.

— Как вы узнали о расстреле в МФЦ?

— От сестры. Мне сестра ссылку прислала, спросила: он? «Данные его, но фотография… не знаю, если только он так изменился. Хотя мы уже 10 лет не общались». И потом я стала искать статьи, и в одной из них упоминалось, что бывший военнослужащий, служил во внешней разведке. Я сестре говорю: «Таких совпадений не бывает. Это точно он».

Сергей Глазов в суде. Фото пресс-службы Пресненского суда

— Вы пытались связаться с матерью?

— Мне сказали, что Тамара Петровна куда-то уехала. Я хотела, во-первых, Тамару Петровну поддержать. Это ужасно, потому что вообще никаких предпосылок к такому не было. Да, много кого что-то не устраивает. Но что с ним произошло… Мое видение такое: все, что копилось, очень повлияло на его психику, и все сдерживаемое вырвалось наружу. Я знаю, что происходит с психикой и как это выливается, в какие моменты выливается, если, скажем так, не снять крышку с кипящего котла.

Специфика работы Сергея накладывает отпечаток на психику. Психика очень-очень хрупкая. Сам по себе он человек малообщительный. И вот это все копилось-копилось-копилось.

То, что он натворил, что он совершил ужасный поступок, говорит о том, что это был человек, которому очень требовалась помощь. К сожалению, у нас бросают бывших военнослужащих, которые верой и правдой служили на определенных постах. Я много таких случаев знаю.

Читайте материал «Родные погибшего в МФЦ охранника не дождались соболезнований от начальников»

Истoчник: Mk.ru