На Донбассе подготовились к грядущей «большой войне»: будет или нет

В Киеве, Вашингтоне, Лондоне и Москве вот уж которую неделю осуждают вероятность «большой войны». СМИ, эксперты и политики гадают – будет не будет, приводя «железные аргументы» в пользу своей версии. А что происходит на полях и в городах Донбасса, которому прочат славу «Армагедона» XXI века? А главное – в армиях двух противоборствующих сторон, которые в случае чего и станут главной действующей силой.

На фото — одна из станций технического слежения ОБСЕ перед линией соприкосновения. Тогда был снег, но к станции от асфальта ведет бетонная дорожка — без нее в весеннюю распутицу автономный дизельный генератор не заправить

В пятницу, 11 февраля, по Донецку поползли слухи о выводе частей 1-го армейского корпуса ДНР из мест постоянной дислокации и отмене в местной армии отпусков. Армейские части очень часто стоят в городах, люди там получают приличную для этих мест заработную плату, и солдаты-контрактники — желанные гости для любой торговой точки.

   В Донецке во время войны расцвела придомовая торговля продуктами, в маленьких магазинах всех  постоянных клиентов знают наперечет, равно как и расписание выплат в «Корпусе» — солдатам могут выдавать продукты «в долг», до зарплаты, записывая  покупки в тетрадочку. Местные бойцы могут ночевать в семьях, в казармах иногда живут только приезжие – какая уж тут особая секретность?

   В ДНР и ЛНР сейчас классический «глаз бури» – так называют область тихой погоды в центре тропического тайфуна. В девятиэтажках возле донецкого железнодорожного вокзала с декабря не слышали артиллерийской канонады – здесь удобное место для наблюдения с верхних этажей за войной, до взлетной полосы Донецкого аэропорта по прямой 4 километра, а там по-прежнему фронт. Частные дома родного для Рината Ахметова поселка Октябрьский и вовсе расположились к вплотную к местам боев  – войну тут  «не спрячешь», ее слышно и видно и на Спартаке, и из села Александровка, мины регулярно приземлялись в районе элитного до войны донецкого автосалона «Вольво».

   Так вот вокруг Донецка сейчас тихо, что бы ни писали в анонимных телеграмм-каналах. А в украинской армии считают дни без убитых – в субботу 12 февраля отмечен уже 31-й день ВСУ без потерь.  В разгар шума о  «большой войне» на фронтах Донбасса все всерьез прилегло и затихло.

   В западной прессе стоит шум о передвижениях российской армии на учения в Белоруссию, публикуются фото полевых лагерей с техникой где-то в сотне километров от очередного участка российско-украинской границы, но про Ростовскую область рядом с Донбассом ничего не пишут. Возле Донбасса все стабильно – 8-я гвардейская общевойсковая армия имеет штаб в Новочеркасске с 2017 года, знаменитая 150-я дивизия с двойным комплектом полков в составе тоже в Ростовской области, в местах постоянной дислокации(ППД). 

   Эти российские части — залог того, что любая силовая акция Украины против республик Донбасса обречена на неуспех – во всех расчетах операций ВСУ против ЛДНР заложена формула о приходе вооруженных частей России на помощь республикам Донбасса в течении первых 72 часов после начала активных боевых действий. Стабильность фронта на Донбассе годами держится именно на этом простом факте.

  Именно поэтому последние пару лет два мотострелковых корпуса ЛДНР иногда в шутку называют «силами охраны линии соприкосновения». Если не шутить, то у республик на вооружении около 650 танков, 500 орудий и 250 систем реактивного залпового огня(РСЗО) – это больше, чем у такой страны НАТО, как Польша.

   Разница между украинской армией и частями самопровозглашенных республик коротко описывается формулой – у Донбасса в полтора раза больше танков, у Украины больше мотивированной пехоты. Недокомплект людей в штатах при этом есть и у ВСУ, и у «донецких» с «луганскими».

   В народных милициях ЛДНР годами не повышали заработную плату – как начали в 2014 платить 15 тысяч рублей рядовому, так до ноября 2021-го и платили, без изменений. Примета обострения теперь в Донецке одна – с ноября бойцам начали платить исходя из базовой ставки рядового в 24 тысячи. Особого притока личного состава после этого не случилось – в здешней промышленности теперь поднимают средние заработные платы до 34 тысяч, людей на заводах не хватает, объявлениями о приеме специалистов в металлургию оклеены все столбы.

    Украинской армии при президенте Владимире Зеленском прекратили повышать ежегодно выплаты. Заработная плата рядового застыла на 11 тысячах гривен – это примерно 36 тысяч рублей, украинцам всегда платили больше, с «боевыми» может быть и до 17 тысяч (около 48 тысяч рублей). В украинских армейских частях поэтому так много привычных ко всякой работе сельских мужиков и сирот после детдомов и интернатов– армия для них вполне доходное стабильное место, где последние годы довольно редко убивают.

   Еще разница в том, что части ЛДНР на «передке» всегда, а украинские регулярно, каждые 3-4 месяца меняются по ротации. У Украины вся армия обстреляна, с большим окопным боевым опытом и всем необходимым имуществом. Жизнь в поле – это проводная связь, сотни метров пленки, дерево под ноги, дизельные электрогенераторы, телевизоры в блиндажах, роутеры в штабных землянках, ротные «частные» квадрокоптеры и еще куча всякой необходимой всячины.

   По Минским соглашениям все оружие калибра выше 100 мм на Донбассе должно быть отведено в специальные места хранения, это значит, что все танки со 125 мм пушками и основные орудия калибров 122 и 152 вместе с тяжелыми 120 мм минометами от фронта отведены. Они, конечно, стреляли время от времени, и ОБСЕ в каждом отчете рапортует о находках вне мест отведения то пары танков, то десятке орудий, но все же вся артиллерия базируется чуть подальше от фронта и живет в приличных условиях. Кстати, и дети первого эшелона украинских политиков – Алексей Порошенко или тот же сын бывшего генерального прокурора Юрия Луценко — воевали в артиллерии.

   Пехота в корпусах ДНР и ЛНР — товар штучный, живет обычно на ПДД и по графику выходит на передовую. Фронт сейчас — это редкая цепочка взводных опорных пунктов, которые обороняют группы до 10 бойцов, между ними промежутки до 1.5 километров – это зона «контролируемая» обычным автоматным огнем, через которую все равно, когда надо, просачиваются разведгруппы.

   За семь  лет окопной войны тут всего накопилось – минные поля, инженерные заграждения, колючая проволока. Все пристреляно, изучено, присмотрено – мониторинговую миссию ОБСЕ не любят по обе стороны. Война окопная  — грубое дело: в поле выходит снайперская пара и обычно бесшумно стреляет. «Противоснайперская борьба» — это чаще всего снесение целого квадрата «зеленки» или заснеженной посадки, откуда предположительно стреляли, плотным огнем 23-мм зениток, минометов и станковых гранатометов. ОБСЕ выстрела снайпера всегда не слышит, «ответку» же слышат все сразу – в нарушении перемирия как правило обвиняют обороняющихся. 

   Патрули ОБСЕ работают в светлый день – до 15:00 и только на асфальтовых дорогах, и ни-ни – на грунтовках, где могут быть мины. Как определяют нарушения? Да вся передовая обставлена пунктами технического наблюдения – с автономными дизельными генераторами, инфракрасными камерами и прочими техническими устройствами для прослушки и наблюдения. Днем ОБСЕ запускает свои беспилотники, заранее предупреждая все стороны о районе полетов – по ним, конечно, все равно стреляют из автоматов и иногда глушат сигнал управления.

   У ВСУ тоже есть ротные беспилотники, армейские «Байрактары» и плотная сеть средств технической разведки, офицеры которой с начала января жаловались на усиление работы средств радиоэлектронной борьбы(РЭБ) «сепаратистов». Но в последние недели российские станции РЭБ вдруг местами прекратили работу – такая вот негласная «прозрачность».

   Людей на фронте мало, а в случае появления любой бронетехники в существенных количествах ее заметят и в дело вступит  отведенная артиллерия. У украинцев на подконтрольной территории нет комендантского часа, военного положения и запрета на фотосъемку вдоль железной дороги – внезапно собрать ударную группировку никак не получится. Хотя большой группы и не надо – про считанных бойцов на дежурстве в линии редких отапливаемых блиндажей все всё знают, ее взломать совсем не проблема, но основные то части в плотной городской застройке точно продержатся пару суток до подхода «Северного ветра» — так тут зовут всякую российскую помощь. 

   У ВСУ с 2015 года за спиной построено еще две капитальных линии обороны, с  бетонными дотами, зашитыми сеткой ходами сообщения и прочими укреплениями. Что с этими траншеями в полях случилось за семь лет — страшно смотреть.  Но бетон наверняка сохранился, пустые бойницы дотов привычно смотрят с любых высоток на трассах по дорогам от Донецка к Мариуполю, Запорожью или Харькову.

    Так что на Донбассе пока все стабильно. Части ЛДНР без «Северного ветра» ни на какое наступление самостоятельно не способны, у украинцев в преддверии «нападения России» такой задачи просто не стоит.

   В Донецке 12 февраля опять идет дождь, снег неделю как растаял, на улице стабильные +6, а в полях и окопах раскисшая грязь — тут не до наступлений. Вся война на Донбассе сейчас в телевизоре, его сейчас с недоумением смотрят все – гражданские и военные, пророссийские и проукраинские, по обе стороны линии соприкосновения.

Истoчник: Mk.ru