Попавший в тюрьму подполковник полиции раскрыл правду об изнанке силовой системы

«Чтобы сломать человека, ничего лучше СИЗО за всю историю правоохранительной системы не придумали», — это слова полицейского, подполковника Ильи Шерстнева, который сам отправил за решетку десятки, если не сотни людей.

Но осознал он суть этих слов  только, когда случилось немыслимое:   сам оказался под стражей в СИЗО, где провел более года в статусе  заключенного. 

Илья Шерстнев Фото: Из личного архива

Мир как будто бы нарочно провел полицейского через все круги ада, чтобы показать — каково это, когда ты по другую сторону решетки.  На днях Илью освободили, уголовное дело по обвинению в мошенничестве  прекращено по реабилитирующим основаниям.  

Он не сожалеет о страшном опыте, говорит, что буквально «переродился» и что  «тюрьма реально отрезвляет». Его рассказ наверняка многих шокирует, а для руководства Следственного Комитета  и Верховного суда РФ (мы просим считать эту публикацию официальным обращением к Александру Бастрыкину  и «главному судье страны» Вячеславу Лебедеву) будет откровением. Возможно, он станет поводом для реформ и изменит в числе прочего сложившуюся практику помещения заключения под стражу всех подряд, на всякий случай или чтобы просто кого-то «закрыть» хотя бы на время.

В первый раз об этом деле я услышала еще до того, как Илья Шерстнев и его напарник Вадим Карибов попали за решетку. Тогда на слуху было, что полицейские раскрыли одну из самых серьезных ОПГ в Москве, члены которой промышляли хищениями дорогих квартир.  В эту группу входили и влиятельные люди, и спецы по недвижимости, и участковые, и нотариус, и другие пособники и соучастники — лже-наследники и лже-продавцы. В итоге самим сыщикам теперь угрожает опасность. А потом я уже увидела обоих полицейских в СИЗО № 4. Помню выражение глаз Ильи, который не мог поверить, что все это произошло с ним. 

«Я ни в чем не виновен. Как можно человека, который всю жизнь боролся с преступностью, просто так посадить за решетку?!».

Что ему было на это ответить? Оказывается, еще как можно.  

Но вот в его случае произошло по нынешним временам почти что чудо — Илью реабилитировали, и он на свободе. Дело в отношении него по 159-й статье УК «мошенничество» было прекращено, также как и по 286-й статье — «превышение должностных полномочий» в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

В общей сложности он пробыл в СИЗО 14 месяцев и 14 дней (супруга, которая всегда была на связи, вела точный подсчет). А раз Илья на воле, то можно опубликовать нашу с ним беседу, которая состоялась еще в период его содержания под стражей.

— Илья, вы ведь всю свою жизнь в полиции проработали?

— С 2003 года. Мне 38 лет, соответственно, в полиции я 19 лет. Постовая служба, потом уголовный розыск, перевели на Петровку (работал в отделе по борьбе с преступлениями в сфере незаконного оборота наркотических средств), затем перешел в Южный округ, после чего  опять на Петровку… 

Получил госнаграду «Медаль за охрану общественного порядка», висел на доске почета, у меня самая лучшая разработка в городе Москве (в результате задержали за один раз 24 преступника). Когда  поступил в академию МВД, то  перешел в ОМВД России по району Капотня,  позднее был назначен руководителем отдела по борьбе с мошенничеством. 

— Отличная биография. С такими данными и за решетку?

— Это вам так кажется (и мне так казалось). Рассказываю свою детективную историю.

У меня в подчинении был старший уполномоченный подполковник полиции Вадим Карибов. И вот к нам попали материалы по гражданину К.., который  внезапно стал обладателем пяти квартир. 

Мы встретились с ним, узнали, что он некоторое время назад находился в психиатрической больнице на излечении, после чего его паспорт был похищен. Мы установили лже-гражданина К., который выдавал себя за настоящего гражданина К. и совершал от его имени сделки с квартирами, представительствовал в госорганах и нотариальных конторах. Им оказался некий Наседин, которого следствие благосклонно отпустило.

Установили еще несколько человек, причастных к аферам. Провели обыск у фигурантов, нашли у них дома невероятное количество документов по квартирам в ЮВАО и по другим районам  Москвы – все квартиры муниципальные, принадлежат городу. Провели оперативные мероприятия, установили, что в мошеннической схеме были задействованы участковые, работники ритуальных и нотариальных контор… 

Мы написали бумагу начальству, что выявлена преступная группа, передали все имеющиеся материалы в следственные органы, которые возбудили уголовное дело.

Одним из важных звеньев этой организованной группы  была гражданка Федорова, специализирующаяся в области недвижимости (у нее дома нашли документы на 26 квартир).  После чего стало понятно, что мы вот-вот выйдем на руководителей ОПГ. И в этот момент  на свет появилась бумага, что я и Карибов сами входили в эту группу. 

— Кто ее написал? 

— Авторство опуса принадлежит Федоровой. До нас доходили  сведения, что в отношении нас готовится провокация. Доложили об этом руководству. Дальше нам Федорова предложила взятку, о чем мы тоже незамедлительно сообщили — вот, та самая провокация, о которой предупреждали нас агенты, и она явно будет не последняя. Руководство отреагировало в духе:  «Да-да, сейчас разберемся». Но вместо этого дело квартирных мошенников передали в Следственный отдел СК по Северо-Восточному округу с формулировкой, что якобы там замешаны сотрудники полиции.

Справка «МК»: Федорова О.В. вступившим в силу приговором Бутырского  районного суда г. Москвы от 21 октября 2022 года признана виновной в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ – мошенничества, т.е. приобретение права на чужие квартиры по четырем эпизодам путем обмана, совершенное организованной группой лиц в особо крупном размере. Наказание:  5 лет лишения свободы со смешным штрафом в доход государства, да еще и условное. 

—  А чем, чтобы было понятно нашим читателям, промышляли Оксана Федорова и компания? 

— Объектами их преступного умысла  были квартиры, деньги, имущество умерших граждан, не имевших родственников, и их имущество которых должно было перейти в собственность государства. Ушлые мошенники решили воспользоваться этим обстоятельством (дескать, государство не обеднеет) и разработали целый преступный план. 

Одни приискивали информацию об умерших гражданах, их квартирах и деньгах на расчетных счетах в банках, другие изготавливали подложные документы, паспорта на имена умерших граждан, третьи – подыскивали из числа своих знакомых и даже родственников лиц, которые выступали от имени наследодателя или в качестве обнаружившегося наследника, естественно это были лже-наследодатели и лже-наследники.

Не обошлось в этой схеме и без знакомого нотариуса, составлявшего от имени уже умершего завещание по поддельным документам на имя лже-наследника или открывавшего лже-наследникам наследственные дела с пропущенными сроками за вознаграждение. 

После оформления прав на лже-наследников и номинальных продавцов с целью легализации квартир, добытых преступным путем, находили риэлторов для последующей реализации квартир и извлечения прибыли, которые потом делили среди соучастников.  

Риэлтор Федорова в этой группе была не последним лицом: она находила информацию о квартирах умерших граждан и руководила другими членами этой преступной группы, и предоставляла номинальных покупателей, и курировала изготовление поддельных документов.

— Получается, в такой организованной группе мошенников были десятки и соучастников?

— Да, и у каждого была своя роль в реализации преступной цепочки, действия каждого участника схемы распределены, координировались и контролировались ключевым членом ОПГ.

Справка МК: В настоящее время уже вынесены обвинительные приговоры нескольким членам этой организованной мошеннической группы, кто-то еще находится на скамье подсудимых, кто-то под следствием, кто-то удачно скрылся и его не нашли или не искали, а кого-то до сих пор следствие считает «иными неустановленными лицами».

Вклад каждого из участников группы при совершении преступления был неравнозначен по объему выполненных действий, но в совокупности в конечном итоге приводил к достижению их общей преступной цели.  

Вот и получается, что современные реалии — прямо какие-то райские кущи для мошенников. Один и тот же ранее умерший гражданин может «умереть» еще раз, но с более поздней датой. И можно получить официально документы о его второй смерти в МФЦ, в ЗАГСах и других органах, не осведомленных о преступных намерениях мошенников. Это нормально? 

Один и тот же гражданин умирает дважды! А дальше все зависит только от изобретательности злоумышленников. Обманывай, воруй, обогащайся, и тебе за это ничего не будет, а если и будет, то «легкий испуг» — и то условно. Ведь можно раскаяться, признать свою вину и чужую, посотрудничать со следствием, точнее сказать, облегчить непосильную работу следователя, вспомнить про своих детей и престарелых родителей. И все зачтется. И можно дальше нарушать закон с «чистой» совестью.  

— Дело у вас забрали? 

— Да. Забрали из нашего оперативного сопровождения. Кстати, это произошло сразу после того, как мы нашли типографию, где печатались поддельные свидетельства о рождении лже-наследников, справки о смерти, паспорта. Вообще мы  установили  более 100 городских квартир, которые были вот так похищены. Направили в профильный департамент   бумагу. И сами оказались под подозрением, потому что Федорова пошла на сделку со  следствием (теперь понятно, чем объясняется ее условно-символическое наказание) и поведала, что мы якобы «крышевали»  эти мошенничества с квартирами. 

— Разве это не абсурдно? Какой смысл задерживать людей из ОПГ, которую сами покрывали, понимая, что они вас сдадут? 

— Забудьте про логику и здравый смысл.  Сотрудники УВД говорили: «Мы понимаем, что это безумное обвинение. Вас заказали, чтобы вы дальше не «рыли», чтобы вас снять с дистанции. Мы все понимаем, но сделать  ничего не можем».  

Когда нас задерживали, следователи заявили, что мы не просто крышевали ОПГ, а что у нас руки по локоть в крови, мы закапывали трупы и тому подобное.   

— И ведь получается, что им поверили?

— Да. Никто не стал сомневаться в словах мошенницы, в одночасье превратившейся в главного свидетеля. 

Одновременно мы узнали, какую сумму заплатили преступники за нашу посадку. 12 миллионов рублей. Во время следствия продали квартиру, которая должна быть под арестом, и эти деньги использовали.  

Много интересных фактов и совпадений удалось выяснить. Например, адвокат обвиняемой оказался коллегой начальника следственного отдела одного из округов Москвы, в котором теперь и расследовалось возбужденное в отношении нас дело. Сразу скажу — люди до сих пор на своих постах и при должностях, так что я рискую, рассказывая об этом. 

Вадим Карибов Фото: Из личного архива

Когда мне избирали меру пресечения, я просил суд поверить мне. Я рассказывал, что мы с Вадимом Карибовым установили и ликвидировали серьезную группировку. Я говорил, что в Чечне был, что есть награды, что семейный. Никому не было интересно. Вердикт — арест. 

— Как вас встретило СИЗО? 

— Я увидел, сколько в СИЗО содержится людей, совершенно не опасных. Меня как в холодную воду опустили. Я будто протрезвел.  

Следствие не придумало ничего лучшего для «ломки» и выбивания нужных признаний, как посадить человека в СИЗО. Люди готовы на себя что угодно наговорить, только бы поскорее оттуда выбраться. И вся система (следователь, прокурор, судья) показывает: признайся хоть в чем-то, придумай, тогда дадим по минимуму, а не захочешь, будешь сидеть годами, ведь уголовные дела можно не расследовать или имитировать  расследование сколько угодно долго под любым надуманным предлогом, растягивая производство следственных и процессуальных действий

— Как шло следствие? 

— Я из СИЗО написал порядка 60 заявлений во все органы. Не получил ни одного ответа по существу. Я не мог достучаться ни до кого. Я поверить не мог. Когда работал в системе, не думал,  что эта же  система меня может «перемолоть». Но так  случилось! Система реально перемалывает тех, кто всю жизнь верно ей служил и был ее частью.

Я увидел, что следователю разрешено все, и что можно подтасовать любые факты. Следователь, как наперсточник — раз, что-то убрал из дела, раз, и что-то подставил. Он может на зеленое говорить, что это красное. Я рассказывал про ликвидацию группы мошенников, а  мой следователь слушал и писал в своих бумагах про то, что я был организатором ОПГ. «Как я мог быть в банде, если я ее раскрыл. Я что — больной?» — кричал я. Но он просто улыбался в ответ. 

Или вот про логику. Члены этой группировки заявили, что мы с Вадимом якобы похитили у них во время обысков деньги (выбрали такую стратегию защиты, опровергнуть ее практически невозможно) и взяли 20 тысяч долларов как взятку. А у Вадима даже кредитная карточка на 10 тысяч рублей не погашена до сих пор. Денег у нас, естественно, не оказалось, как найти то, чего и не было, но никто не хочет думать. 

Нас попытались выставить наркоманами. Подняли все мои медицинские анализы, но подтверждения этому, естественно, не нашли.  В 2020 году от перенапряжения я попал в больницу, так они думали, что это от передозировки, опросили врачей… Безумие. 

— Суд вам все время продлевал содержание под стражей? 

— Расскажу  историю, в которую я бы не поверил, если бы это не произошло со мной. Итак, у меня очередное продление. Адвокат не успел ознакомиться с уголовным делом (он в возрасте, очень рассеянный, из тех, про кого говорят «в одном ботинке спит»). И вот он попросил материалы заново. Они ему дают дело, а там уже лежит… готовое постановление о продлении ареста! Протокол заседания с  репликами всех участников, с моими словами!  Он говорит: «А как такое может быть? Его еще не привезли в суд, а вы уже напечатали его «слова». 

А я ведь готовился, не спал, составлял речь про свой жизненный путь, про свое становление, про то, что пережил… И мой адвокат тоже готовился, он подошел творчески,  хотел привести  примеры Жеглова и Шарапова из известного фильма. Господи, а все это никому не интересно, все уже в голове судьи сказано,  наши «выступления»  уже напечатаны, а само постановление о продлении вынесено! 

— И как они это объяснили?

— Никак! Дело просто от одного судьи передали другому. И все. Я был в полном ужасе.

Ты на суд надеешься, как на Бога. Реально думаешь — судья же не заинтересован в обвинении, он разберется. А суд говорит тебе формулировками в духе «из чувства ложного товарищества» (так звучало у меня на заседании). И это тебя подкашивает…

Судьи замученные. Вот сидит судья в 9 вечера, и ей уже весь белый свет не мил. Ей говоришь: «У меня алиби». Ей не интересно, она просто хочет домой.  

— И что в итоге придумало следствие?

— В нашем деле все скоро поняли, что ничего не срастается. Следователь в какой-то момент пришла: «Знаете, мы  с вами поспешили». И улыбается. Я говорю: «Вы что, издеваетесь? Я что — хомяк, которого можно по чьей-то прихоти в клетку засунуть?»  Или вот она стала спрашивать про отношения с хорошей подругой моей семьи, которая помогала мне на всех этапах: «Что у вас с ней было личного? Вы любовники?» Я просто обалдел. Им не интересно, что сотни квартир ушли из бюджета «налево», но им интересно, было ли у меня что-то личное с кем-то. Это уровень работы следствия.  

Вот смотрите, нас задерживают в сентябре 2021 года, в ноябре они уже понимают, что мы не причастны. Но система так устроена, что нельзя же посадить двух подполковников просто так.  Начинают «шить дело». Не получается. Ко мне и Вадиму приходили с предложениями — признайтесь хоть в чем-то, придумайте, оговорите.  Как так?!

— Это обычная практика следователей, они же не признают ошибки. Вот и просят о «помощи» самих заключенных. 

— Но так не должно быть! В итоге следствие нас умоляет признаться хотя бы в превышении должностных полномочий. Говорят: мол, иначе продолжим  вменять мошенничество, и вы еще несколько лет будете мучиться в СИЗО. 

Вадим рассуждает: «Надо сознаваться хоть в чем-то. Давай что-то придумаем». И мы признались в том, чего не делали. Дело по мошенничеству прекратили. А превышение полномочий не утверждают, так как состава нет, мы «плохо придумали преступление».  

Качество следствия настолько упало, что они черт знает что состряпали. И вот они не знают, что с нами делать дальше. В итоге выдвигают обвинение по 292-й статье —  «служебный подлог», чтобы от нас избавиться и выпустить хоть по какому-то основанию.

— Многое переосмыслили за решеткой? 

— Я переродился.   Когда ты полицейский, ты думаешь, что ты делаешь правильное дело. В некоторых случаях — да, нельзя всех косить косой. Я косил так  — дым столбом стоял, когда я людей отправлял за решетку, потому что умею работать. А надо вдумчиво к каждой судьбе подходить, но на это нет времени.

— Выходит, система нуждается в реформе?

— Именно. Приведу пример своего отдела. Отдел по борьбе с мошенничествами это как большая «помойка», куда все странные дела скидывают. А там у нас всего 4 человека. И нужно каждый день что-то раскрывать, с тебя требуют. 

Через меня проходили сотни заявлений в год, ты не можешь со всем разобраться. Я ввел критерий (он неправильный, заслуживает критики) — помогать настойчивым —  тому, кто обращается уже второй или третий раз.  

В территориальных отделах вообще сплошные отказы. Если только вмешается какой-нибудь руководитель или генерал, тогда через два часа уже дело готово (обычно это бывает после того как к нему человек на прием попал и нажаловался). А вообще очень многие хотят отмахнуться от дела потому, что завалены справками и отчетами, а личного состава не хватает.

Был мужчина, который ходил по инстанциям два года, добиваясь возбуждения уголовного дела по мошенничеству. Я его заметил, думаю — это же безумие какое-то. Мы ему помогли, вернули его 2 миллиона рублей, но два года, повторюсь, он обивал разные пороги.

В полиции работа построена так, что ты должен все быстро делать. Подумать, поразрабатывать подозреваемого не получается. Так какое может быть качество? Народ сократили, зарплату ужали.

Приходит обманутая женщина. В ее проблему надо вникнуть. А система заставляет  или отказ писать, или быстро возбудить, раскрыть, запихнуть прокурору (они уже смотрят сквозь пальцы) и в суд. Судья смотрит на весь этот поток и пытается ошибки и «косяки» следствия узаконить. Если  совсем беспредел, то он говорит: ребята, возвращаю дело обратно, и вы с ним к нам больше не приходите. А может быть все хуже,  судья  говорит адвокату: «Я понимаю, что ваш клиент невиновен, и я ему дам по минимуму». Я это не придумываю. Теперь я все это знаю сам не понаслышке. Потому что прошел через этот бред и беззаконие. 

— Вы не боитесь все это говорить? 

— Я понимаю, что возможно, что-то они против меня  еще что-то придумают. Опять же потому что это система, она не прощает, когда тебе удается взять и доказать свою невиновность. Но я, может, романтик и оптимист, мне хочется верить, что система услышит, и хоть что-то исправится. Пока же действует принцип: если ты знаешь правила игры, и если кто-то ее заказал и финансирует, можно сфабриковать любое дело, и суд с большой вероятностью  это «проглотит».  

— А вы, зная все это, вернулись бы на работу в полицию?

— На данный момент нас не уволили. Есть приказ об отстранении «до прекращения уголовного преследования по основаниям, дающим право на реабилитацию в соответствии с законом РФ». 

Поначалу я хотел уволиться. Обида жуткая. Государство не заступилось, коллеги  лицемерили. Я честно делал свой долг, но я не мог поверить, что из честного человека по лжесвидетельству можно  сделать преступника и никому не будет интересна правда.  Но сейчас я думаю, что нужно, чтобы как можно больше романтиков было в «органах». Нужна надежда.  

Илью Шерстнева и его коллегу Вадима Карибова, как выяснилось, освободили в конце ноября.  Дело по статье  292 УК «служебный подлог» (кстати, она «арестная», по ней в СИЗО не держат) тоже прекратили, но с формулировкой «по истечению сроков давности», с чем они не согласны и обжалуют. А еще хотят привлечь к ответственности  Оксану Федорову по другим эпизодам. Она, как полагают полицейские, искусственно ввела следствие в заблуждение, чтобы скрыть свои преступления и своих покровителей.  

Истoчник: Mk.ru