Черчение, семьеведение: какие нововведения ждут школьную программу

В последнее время парламентарии много высказываются на тему школьного образования. И не важно, в профильном они комитете или нет, разбираются ли сами в предмете обсуждения. На слуху черчение – его возвращения в школы настоятельно добивается думский Комитет по просвещению. А совсем недавно Нина Останина предлагала ввести в школы предмет «семьеведение» – в пику чайлдфри и прочим чуждым ценностям. Кроме того, школам предлагают внедрить-возродить и уборку классов силами детей, и учебно-производственные комбинаты, и НВП, и значки и галстуки…

Фото: Евгений Семенов

Сначала о гештальте с черчением – его закрыл накануне министр просвещения. Поведав, что «черчение из школы не уходило». Основы черчения преподаются в рамках программы «Технология», и углубленно изучаются в профильных инженерных классах.

Казалось, даже в официальных реляциях по теме сквозит удивление по поводу такого стремления вернуть черчение карандашом детям. При обилии программ-проектировщиков, и даже нейросетей, которые минуты за полторы визуализируют, в том числе начертят что угодно. Но поскольку за черчение просили не только думские «просветители», но и «оборонные, металлургические, иные компании» в лице председателя комиссии Госсовета по направлению «Промышленность» Алексея Дюмина, в ведомстве пообещали: «Возможно, в предмете «технология» мы усилим компонент, связанный с черчением».

В конце марта председатель комитета ГД по делам семьи, женщин и детей Нина Останина огорошила новым предметом в школьной программе – «семьеведение». «Семьеведение будет готовить мальчиков и девочек к тому, чтобы они не отказывались от рождения своих детей. Потому что, как сказала Останина: «Движение чайлдфри у нас – это самостоятельная идеология, и для многих это становится убеждением: «А зачем?» Депутат также уточнила: семьеведение – это путь к подъему демографии.

Но если кто-то считает, что в интересах демографии с подростками будут говорить о сексе, а новый предмет заменит почившую в бозе «Этику и психологию семейной жизни», тот глубоко заблуждается. Дети, по мнению депутата, должны понимать, что «традиционные ценности» противны «подмене этих ценностей свободой сексуальных отношений». Вероятно, ради борьбы с бездетностью и убылью населения школьникам будут сообщать, что детей находят в капусте.

Кстати, о капусте. По замыслу думцев, в школы возвращаются борщи и табуретки. И не только «труды» как предмет, но и труд в широком понимании: субботники, дежурства, уборки, УПК (учебно-производственные комплексы)… Законопроект о возвращении трудового воспитания детям анонсировала Ольга Казакова. Мол, труд сделал из обезьяны человека. А из человека марксиста, а из России – СССР… «Какие бы технологии ни появлялись, борщ сам, как говорится, не сварится», – аргументировала Казакова. И припомнила, как было раньше: «дежурство в классе, трудовые смены, субботники. «И никому в голову не приходило, что государство использует детский труд, эксплуатируя школьников», – добавила депутат.

В общем, если резюмировать предложения наших депутатов и сенаторов, возникает внезапная, во многом противоречивая картина. Подрастающая молодежь должна интересоваться историей, особенно историей России, и налегать на точные науки. Развивать креативность и цифровую грамотность – но при этом строгать табуретки, готовить борщи, мыть окна и вытирать полы в школе.

С гендером вообще непонятно. Все должны быть всегда готовыми и заниматься НВП: бегать кроссы в противогазах, стрелять, оказывать первую помощь и рыть укрытия. Но готовить и гладить должны девочки, столярничать мальчики, и все это в ущерб информатике и программированию, занимавших часы «трудов» на «Технологии» раньше. А на «семьеведении», если оно появится, взаимоотношение полов табуировано.

В принципе, депутаты то и дело вспоминают о «традиционном образовании» и пытаются его внедрить в школы. Но для спикера Госдумы Вячеслава Володина это советская школа, без сомнения. А для вице-спикера Петра Толстого, скорее, мужская гимназия или реальное училище в дореволюционной России.

– Не надо забывать, что образование не только самая консервативная, но и самая распланированная сфера общества, – говорит эксперт в области образования Марий Бушуева. – Вдобавок деятельность школ привязана к местным бюджетам, которые тоже вперед планируются минимум на 3 года. Так что все новшества – дело небыстрое. Особенно касаемо новых предметов или программ. Их не введут без разработки стандарта, изменений в нормативно-правовой базе, а на это уйдет лет 7-10. Исключение – это РОВ или изменения в курс истории современный.

А вообще, конечно, любые предложения, особенно если они касаются детей, должны быть очень хорошо продуманными, прошедшими экспертную оценку, апробированными. Школы у нас и так перегружены, программы раздуты, дети мало отдыхают, учителя еле справляются. Надо очень аккуратно касаться темы школы вообще. А от некоторых предложений создается ощущение, что кому-то что-то кольнуло или в голову взбрело, и вот, предложили. Или из чисто конъюнктурных соображений, извините. Не задумываясь о том, как то или иное предложение повлияет на детей, на учителей, отразится на жизни школы и отдельных людей.

Истoчник: Mk.ru