Будет рушиться дальше: три видных экономиста спрогнозировали курс рубля к концу года

Курс рубля к доллару и евро уже упал до уровня марта 2022 года, когда на валютном рынке царила паника, и, вероятно, это еще не предел. Поведение «деревянного» привело к тому, что средняя зарплата в России снизилась до $800, а это соответствует уровню далекого 2011-го. Сколько будут стоить доллар и евро к концу текущего года, мы обсудили в пресс-центре «МК» с аналитиком Финансовой академии Capital Skills Марком Гойхманом, экспертом по фондовому рынку «БКС Мир инвестиций» Евгением Каляновым, главным научным сотрудником Института экономики РАН Игорем Николаевым.

Фото: АГН «Москва»

Как сказал первый вице-премьер Андрей Белоусов, курс доллара в коридоре 80–90 рублей считается комфортным для отечественной экономики. То есть нынешняя стоимость нацвалюты вполне приемлема с точки зрения бюджета, а также для экспортеров и импортеров.

Слабый рубль традиционно помогает правительству заткнуть дыры в федеральной казне. Но насколько сегодняшний курс отвечает интересам обычных граждан? Как будет дальше меняться стоимость национальной валюты?

— Рубль за последние дни резко ослабел. Еще две недели назад доллар стоил 83–84 рубля, евро — 88–89 рублей, а сейчас уже 89 и 97 соответственно. Какие именно факторы в настоящее время оказывают наибольшее влияние на национальную валюту, толкая ее вниз?

Николаев: Геополитическая неопределенность остается высокой, форс-мажорные события усиливают риски к снижению курса рубля. Но точно надо сказать о главном факторе — внешний торговый баланс изменился. В этом принципиальное отличие ситуации нынешнего года от того, что было год назад, когда экспортные поступления увеличились.

Сейчас ситуация обратная. Экспортные поступления снижаются, причем существенным образом. Даже по среднесрочному прогнозу Банка России, если экспорт товаров в прошлом году составил $588 млрд, то в этом году он должен снизиться на 26%, до $435 млрд. То есть валюты в страну поступает гораздо меньше, а потребность в ней, так как импорт более-менее наладился, растет.

Такой дисбаланс — это главный фактор, цементирующий тенденцию к ослаблению рубля, которая имеет место и которая наверняка останется до конца года.

Гойхман: Согласен в том, что главный фактор — это сокращение экспортной выручки: чем меньше приходит валюты, тем больше ее курс. Но существуют и другие причины, например, инфляционное давление, во многом связанное с нарастанием дефицита бюджета. То есть идет не просто сокращение прихода валютной выручки, но и уменьшение доходов бюджета. Это очень серьезный фактор для того, чтобы продолжалось ослабление российской валюты.

Также активно влияет на рубль и геополитика. Неопределенность всегда создает риски и пробуждает стремление уходить в валюту как в защитный актив. Такая тенденция будет продолжаться, так как понимания перспектив у участников валютного рынка нет.

Калянов: Самые главные факторы, действующие на текущий курс рубля, — это доминирование импорта над экспортом, повышенные госрасходы, а также геополитическая эскалация.

— Курс в диапазоне 80–90 рублей за доллар в правительстве считают комфортным для экономики. Сейчас он вплотную приблизился к верхней границе этого коридора. По какому сценарию, на ваш взгляд, будут развиваться события дальше: в сторону усиления или ослабления рубля?

Николаев: Тенденция сохранится, рубль будет и дальше слабеть. Если посмотреть среднесрочный прогноз Банка России, то к концу года доллар должен стоить 76,8 рубля. Сейчас курс порядка 88–89 рублей за доллар. Так вот, на мой взгляд, 76,8 к концу года — это излишне оптимистичная оценка.

Рубль продолжит падать. Рассчитывать на то, что на рынке станет больше продаваться валюты, не следует. По информации от Банка России, в мае было продано 80% валютной выручки. Получается, она почти вся продается, то есть значительно увеличить предложение валюты невозможно. Это дополнительный аргумент в пользу того, что тенденция к ослаблению будет сохраняться.

Гойхман: Нацвалюта продолжит терять позиции. На ее состояние влияет также и санкционный фактор: сложности с импортом, отслеживание цепочек поставок, ограничение транзита через российскую территорию. Плюс расходы, связанные с преодолением санкций и использованием параллельного импорта. Издержки будут увеличиваться, будет больше комиссий, станут дольше пути доставки, вырастут посреднические траты.

Другой важный фактор на ближайшие полгода — геополитический, так как международная напряженность нарастает. Таким образом, предполагаю, что динамика рубля будет отрицательной. А главное: эта динамика поддерживается экономическими властями, потому что такой курс они считают комфортным для экономики.

Но чем выше курс, тем больше инфляция. Так что будет и сопротивление падению рубля. Со стороны Центрального банка, вероятно, в ближайшие полгода будет повышение ключевой ставки, что сможет ограничить скорость падения нацвалюты. Но в целом движение рубля будет последовательным в сторону ослабления.

— Насколько сегодняшний курс отвечает интересам обычных граждан? Связан ли он с ценами в российских магазинах?

Николаев: Связь между падением национальной валюты и ростом потребительских цен, разумеется, есть, и россияне чувствовали эту связь всегда. Курс проваливается, цены растут. Традиционное объяснение во многом остается справедливым: валютная составляющая в импорте достаточно большая.

Казалось бы, идет активный уход от так называемых токсичных валют, но тем не менее если курс рубля по отношению к доллару или к евро резко опускается, то инфляция в стране растет. Несмотря на то, что доля и доллара, и евро в нашей экономике становится меньше, она все равно весьма значительна — около 60%. На «токсичные» валюты закупается по-прежнему достаточно много товаров.

Но существуют и другие проинфляционные факторы. Резкое падение рубля — это стимул к повышению неопределенности экономической ситуации. В таких условиях продавцы и производители начинают подстраховываться. Они действуют из логики «неизвестно, что завтра будет, надо хотя бы сегодня заработать». Если есть возможность, они повышают цены. Это их защита от рисков и неизвестности.

В то же время производители и продавцы, может быть, и рады были бы, но не могут себе позволить взвинчивать цены на свои товары сразу на десятки процентов: они вынуждены смотреть на потребительский спрос, на финансовые возможности покупателей. А последние сильно ограничены в силу падения реальных доходов населения. Поэтому не стоит ожидать каких-то сумасшедших скачков цен. Рост цен будет в пределах 10–15%.

Гойхман: По мере ослабления рубля будет увеличиваться и инфляция в стране. Сейчас инфляция крайне низкая, но это в сравнении с прошлым годом, когда цены были высокие. Эльвира Набиуллина, глава Центрального банка РФ, очень настороженно относится к перспективам инфляции, поскольку рассматривает проинфляционные факторы: увеличение денежной массы, увеличение потребительского спроса, не обеспеченного товарами и т.д. получаются своего рода сообщающиеся сосуды: инфляция выше — курс доллара больше; курс доллара больше — инфляция выше. Поэтому есть предположение, что инфляция будет расти до 6,5% на ближайшие месяцы. Это также фактор для ослабления рубля.

Калянов: По мере усложнения цепочек импорта будет продолжаться удорожание товаров и услуг. Но в числе пострадавших будет не только население. С негативными последствиями столкнутся и представители бизнеса, которым придется заплатить гораздо больше за расходные материалы, за комплектующие.

Фото: Иван Скрипалев

— Так, может быть, людям пора уже начать ориентироваться не на стоимость доллара и евро, ставших в результате западных санкций «токсичными» валютами в нашей стране, а на курсы «дружественных» юаня, лиры или дирхама? Что стоит за разговорами о том, что в рамках объединения БРИКС могут появиться свои, наднациональные валюты?

Гойхман: Думаю, что это очень туманная перспектива. БРИКС — объединение достаточно мощное, но во многом замкнутое на себя. Взаимоотношения, которые по внешнему контуру осуществляет БРИКС (то есть экспорт и импорт с другими странами), все равно должны проводиться в валютах тех стран, которые мы называем «токсичными».

Кроме того, среди стран БРИКС нет такой экономики, которая была бы достаточно надежна, стабильна и хорошо управляема. Но даже если и будет разработана наднациональная валюта, то какой-то одной экономике придется превалировать в новой системе. В таком случае, скорее всего, бразды правления придется взять КНР. Но у Китая нет в этом необходимости. У него нет желания делать свою национальную валюту юань доминирующей в мире. Это будет подрывать позиции самого юаня и китайской экономики в отношениях со странами, которые важны для КНР. Прежде всего, это США и страны ЕС.

Если говорить о других странах БРИКС, то там нет другого государства с достаточно стабильными экономическими показателями для того, чтобы поддерживать курс наднациональной валюты даже внутри этих взаимоотношений.

Калянов: По поводу наднациональной валюты: здесь пока больше сложностей, чем решений. Ожидается, что эта валюта будет безналичная и станет использоваться странами БРИКС и их торговыми партнерами для торговых расчетов. Каким образом она будет формироваться? Тут есть несколько точек зрения.

Вероятно, это будет корзина валют стран, которые будут входить в БРИКС на тот момент, когда эта валюта будет запущена. Есть прогнозы, что это произойдет с 2025 года. Зачем она нужна? Идет процесс мировой дедолларизации. На карте формируется многополярный мир. Многие страны стремятся избежать возможности давления на них через такие валюты, как доллар, евро, фунт стерлинга, швейцарский франк. Они стремятся к переходу к расчету в национальных денежных единицах.

Новая валюта потенциально может решить этот вопрос. Но есть большое количество сложностей. Так, например, должна быть проработана общая финансовая система внутри объединения БРИКС, которая позволит странам-участникам и их компаниям иметь достаточный доступ к финансовой системе другой страны, которые зачастую весьма закрыты — как, например, в Индии и Китае.

Сейчас, скажем, Россия накопила огромное количество рупий, но она не знает, что с ним делать. Если бы эта система была отлажена, Россия смогла выйти на рынок и продать рупии — валюту своего партнера по БРИКС. Тем не менее считаю, что запуск единой наднациональной валюты БРИКС через какое-то время произойдет и мы все об этом непременно узнаем.

Николаев: Среди дружественных валют наиболее сильной осталась одна — юань. Как известно, несколько лет назад юань вошел в число международных резервных валют. Между тем на внебиржевых торгах доля юаня — 24%. Это уже очень неплохо. Да, там 70% так называемой токсичной валюты, но очевидно, что потихоньку значимость юаня, его доля будут расти. Поэтому на него стоит обращать внимание, хотя главное — не переусердствовать. Юань если и сможет заменить доллар-евро, то быстро это точно не случится. В обозримой перспективе такое не просматривается. Но тенденция к усилению позиций юаня есть.

— Курс рубля в нашей стране традиционно очень важная и животрепещущая тема для граждан, особенно в сезон отпусков. Стоит ли туристам озаботится покупкой валюты заранее и какой именно?

Николаев: Явно не стоит откладывать такую покупку до последнего. Я понимаю, что многие думают: «может, стоит подождать, а вдруг рубль окрепнет». Но, знаете, я уверен: сейчас уже никаких сильных откатов назад не будет. Чисто прагматические соображения заставляют дать совет: прикупите сейчас нужную для путешествия валюту, не откладывайте.

— Каким будет курс во второй половине года?

Николаев: Надеюсь, что доллар не вырвется за 100-рублевую отметку.

Гойхман: Динамика вполне может быть негативной, а курс доллара выше 90. Но, отмечу, что в прошлом году вице-премьер Андрей Белоусов называл комфортным диапазон 70–80 рублей за доллар. Тогда к верхней границе диапазона мы подошли весной 2023 года. Сейчас он же назвал комфортным диапазон в 80–90 рублей. Вероятно, теперь рынок воспринимает верхний рубеж нового диапазона как указание к действию.

Истoчник: Mk.ru