Реки импортного вина потекли вспять: что происходит на рынке алкоголя

Российские власти готовят мощный удар по импортным винам. Рассматривается вопрос повышения пошлин, которые уже сейчас превышают 12%. Ранее с инициативой усложнить импорт вина выступила российская Ассоциация виноградарей и виноделов, предложившая вовсе запретить поставки из «недружественных» стран. Конечно, в таких условиях отечественным производителям будет несложно выиграть конкуренцию у импортных виноделов. Но выиграют ли от этого российские потребители — большой вопрос. Насколько могут вырасти цены на импортное вино и подорожает ли в отсутствие конкуренции российское «тихое»? Как изменится ассортимент винных прилавков? О настоящем и будущем российского рынка вина в ходе онлайн-конференции в «МК» рассказали председатель Национального союза защиты прав потребителей Павел Шапкин, главный редактор аналитической группы «Алкоэксперт», руководитель комитета по российскому виноделию Федерации рестораторов и отельеров Юрий Юдич и винодел-практик Павел Швец.

Фото: freepik.com

Кому на пользу пошлина

— Минфин и Минэкономразвития рассматривают вопрос повышения пошлин на импортное вино (сейчас 12,5%). Ранее Ассоциация виноградарей и виноделов предложила вовсе запретить поставки алкогольных напитков из «недружественных» стран. С какой целью российские производители продвигают такие ограничительные меры и к чему их реализация может привести?

Шапкин: Мера протекционистская. Расчет идет на то, чтобы освободить самую популярную нишу рынка — 300–600 рублей за бутылку. На такие вина приходится основной потребительский спрос. Но именно в этой нише российское вино не выигрывает. Отсюда и пошлины. Ассоциация виноделов предлагает поднять их аж на 50%, а руководители Кубани — и вовсе на 75%. Понятно, что такая пошлина ставит крест на бюджетных импортных винах. Между тем сейчас, как я понимаю, уже не рассматривается вопрос полного запрета вин из «недружественных» стран. Об этом заявил Минфин. Что касается пошлин, наверное, 50% все же не будет. Может быть, введут 25% или чуть выше. При этом вина, которые сейчас стоят 300 рублей, подорожают до 450 рублей. Будет серьезное изменение для потребителя, так как за ростом цен на импортные вина и наши начнут дорожать: не будет конкуренции, которая давит на цены.

Юдич: Смысл очевиден — протекционизм российского производителя, создание ему выгодных условий. На сегодняшний день сформировался достаточно большой винный товарный запас. К началу этого года товарный остаток у российских виноделов превысил в два раза остаток перед 2022-м. Продукт надо продавать. Хорошее недорогое вино — это способ завоевать все больше и больше потребителей. Российскому производителю нужно напрячься и выпустить хорошее и недорогое вино. Тогда, возможно, будет прорыв и люди перейдут на отечественную продукцию. Потребители увидят, что больше нет недорогого импортного вина, и перейдут на недорогое российское. Я думаю, что критическая ценовая граница за бутылку для массового отечественного потребителя — где-то в районе 400 рублей, а все, что свыше — уже дорого.

Швец: Государство в течение последних лет инвестировало много денег в развитие виноградарства. В России появилось очень много виноградников. Теперь виноделы говорят: ну вот, не продается весь продукт. Власти, чтобы защитить свои инвестиции, вынуждены придумывать какие-то защитные конструкции, типа пошлин, для того чтобы хозяйства, в которые уже государство субсидировало колоссальные средства, оставались рентабельными.

— Павел, вы, как производитель, поддерживаете повышение пошлин на импортное вино?

Швец: Как производителю мне бы было хорошо, чтобы никакого вина в мире не существовало, кроме моего. Да, это утопия, но вектор-то понятен. Чем меньше будет конкуренции, тем лично мне проще. Но в то же время отсутствие конкуренции приводит к тому, что качество вина не растет. Все производители прекрасно понимают, как улучшить качество своего вина. И это улучшение всегда связано с инвестициями. Но производители не хотят инвестировать. Да и зачем им вкладывать средства, когда вино и так продается? А если возникают проблемы, можно попросить государство запретить импортное вино. Поэтому все идут по самому простому пути. Но рано или поздно границы откроются, пусть через десять, двадцать, тридцать лет. Что мы будем делать с нашей продукцией, когда на наш рынок хлынет поток более качественного и недорогого вина? Массово закрывать предприятия? Нужно создавать условия не только на сегодняшний день. Нужно думать стратегически. Чтобы создать конкуренцию, требуется посадить много виноградников, создать много предприятий, а потом, наоборот, снизить пошлину на импорт. Когда есть поток импортного вина, более качественного и менее дорогого, отечественные производители будут вынуждены улучшить качество своего продукта.

Пробка под санкциями

— Под воздействием геополитических факторов и санкций меняются маршруты винного импорта. Грузия в этом году стала главным поставщиком вина для России. Ставшие «недружественными» Италия, Испания и Франция разом уступили свои лидерские позиции на отечественном винном рынке. Какие вина едут к нам и в каких ценовых категориях?

Шапкин: Сегодня Грузия — номер один по поставкам вина в Россию. Вопрос: откуда там столько виноградников? Даже если все горы и дороги засеять виноградниками, все равно невозможно вырастить столько винограда, чтобы из него сделать так много грузинского вина. Понятно, что в ход идут импортные виноматериалы, и не всегда качественные, мягко говоря. Между тем во всем мире перепроизводство вина. Есть все причины ждать доступных цен на импортное вино, если не повышать пошлины. Плюс существуют природные факторы. А если завтра будет засуха или наводнение или град побьет наши урожаи? Что в таком случае будет на рынке? Полностью закрыть потребности рынка будет сложно. Тенденция понятна: будут появляться некие суррогаты, которые заменят ушедшее с рынка вино.

Юдич: Грузия до сих пор в сознании людей является страной вина. То, что продукция этой страны пользуется в России спросом и лояльность к Грузии наших потребителей высокая, это факт. Я не вижу здесь ничего странного. Грузинское вино — вполне неплохого качества.

Швец: Когда в России приняли закон, запрещающий использование при производстве вина импортного виноматериала, наверное, авторы закона догадывались, что появятся некие схемы обхода данного ограничения. Например, какие-то ближайшие страны, граничащие с нами, «неожиданно» начнут увеличивать объемы ввозимого вина в бутылках. Но в России потребляется где-то 1,5 млрд бутылок вина в год. Их надо где-то брать, чтобы удовлетворить спрос. Естественно, разливать его стали в странах, граничащих с Россией, чтобы сэкономить на транспортировке виноматериалов. Например, из Австралии тяжело привезти вино в бутылке. Легче привезти его в цистерне, а разлить по бутылкам уже на границе с Россией, допустим, в той же Грузии. Поэтому в Грузии сейчас всплеск производства, это нормальное следствие принятого закона, прогнозируемая история.

— Поговорим о судьбе наших производителей. Виноделам пришлось отказаться от импортного виноматериала. Также возникли проблемы с пробкой, которую поставляли из Португалии и Испании. Кроме того, выросла стоимость бутылки — в стекольном производстве также есть импортные составляющие. Как рынок с этим справился?

Швец: У нас под санкциями пробка, бочка. В Краснодарском крае какие-то умельцы уже организовали производство пробки. Сама кора пробкового дуба разрешена к ввозу. Запрещен ввоз именно пробки. Поэтому сейчас люди привозят из Португалии кору и нарезают пробки уже здесь, в Краснодаре. В общем, как-то обошли это ограничение. В плане бочек, конечно, сложно. Но я думаю, что есть какие-то возможности привезти через третьи страны. Лично в моем хозяйстве запас пробки года на полтора, а запас бочек еще года на два. Поэтому мне не страшно, потому что я маленький производитель. У меня на цене это никак не отразилось, а если и отразилось, то мы даже не считали эту разницу. Хочу отметить, что виноделы всего мира повышение цен на свою продукцию аргументируют какой-то проблемой. Все хотят повышать цены, повышают их и будут повышать. А объяснить подорожание можно чем угодно, в том числе и санкциями. Или вот сейчас евро — почти 100 рублей, а год назад был по 55. Вот вам прекрасная борьба с импортом. Людям просто будет не по карману покупать импортное вино, и его объем естественным образом станет уменьшаться. Я имею в виду вина высокого качества и высокой ценовой категории. А если мы говорим про вино недорогое, то действительно на первый план выйдет Грузия. Ну и Белоруссия, я думаю, очень скоро обязательно станет очень важной винодельческой страной, если еще не стала.

Вино объединит и примирит

— Много ли на нашем рынке контрафакта? Трагическая история с массовым отравлением лжесидром может повториться с вином?

Юдич: История с сидром — это преступление, за которым стоят конкретные люди. Преступления всегда были при любых эпохах, при любой власти. Что касается продукта, который на полке, то потребитель вина — это человек, который начинает разбираться, начинает что-то читать про вино, смотреть на этикетку. Он будет с опаской относиться к странным магазинам и, скорее всего, пойдет в какую-то официальную розницу. Поэтому с очень большой вероятностью могу сказать, что такая история не повторится на винном рынке. А вот продолжатся ли отравления? Да, они будут повторяться, потому что потребность у людей в алкоголе всегда есть и будет. И пока легальный алкоголь не будет стоить достаточно недорого, будут отравления.

— Возможен ли полный запрет на алкоголь из «недружественных» стран и как это изменит ассортимент винных прилавков?

Шапкин: У нас все возможно. Например, никто же не предполагал, что запретят использовать импортные виноматериалы в России. Нужно осторожно подходить к прогнозам. Мой ответ: да, вполне возможно, что будет запрет на вино из «недружественных» стран. Другое дело, во что это потом выльется…

Швец: Как политическое решение, я думаю, что это возможно. Есть люди, которые вполне себе способны «продавить» подобного рода инициативу. Я считаю, что это нехорошо, от этого пострадает конечный потребитель да и сами виноделы. В отсутствие конкуренции качество не будет расти. Франция — столица мирового виноделия. Это факт, не имеющий отношения к политике. Все технологии, агротехнику, оборудование, принципы, подходы мы берем оттуда. А с другой стороны — обидно, что где-то с 2014 года не можем продавать ни одной своей бутылки никуда, кроме как в России. Это неприятно, что они могут продавать свою продукцию здесь, а мы не можем свою — там.

Юдич: Я не могу прогнозировать, куда зайдет эта инициатива. Но я против того, чтобы такой запрет был. Вино — это на сегодняшний день то немногое, что еще связывает Россию со всем миром. Очень хорошо, что потребитель может пойти в магазин и выбрать вино, например, из Европы. Возможно, это прозвучит слишком поэтично для нашей деловой беседы, но, попробовав итальянское вино, можно, образно говоря, на минуточку побывать в Италии. Для многих сейчас это единственная возможность «попутешествовать», так как дорога в Европу усложнилась. Виноделы всего мира по сей день отправляют вино в Россию, и это очень важно! Связь с миром нам терять не стоит. Потому что вино, возможно, это то, что нас и примирит, и объединит.

— Насколько могут вырасти цены на импортное вино и подорожает ли в отсутствие конкуренции российское «тихое»?

Шапкин: В этом году никакого подорожания не будет, потому что у нас затоварены склады и запасов достаточно. Вряд ли цены пойдут вверх как-то заметно. Может быть, по отдельным наименованиям будет рост цен в пределах 5%. А вот если введут пошлины на импортные вина до 1 сентября, то последствия этого решения мы увидим уже в осеннем завозе, предновогоднем. В зависимости от категории вина уровень подорожания будет разным. Скажем, то вино, которое стоит сейчас 450 рублей, будет продаваться за 600 в начале следующего года. Это если пошлины введут на уровне 25%. Если пошлины будут выше, то, соответственно, и цены улетят вверх.

Юдич: Цена на полке часто регулируется не только стоимостью доставки и закупки, но и потребительским спросом. Соответственно, торговые сети будут ставить то, что продается. Тогда мы получим еще и другое явление: уровень качества в группе 200–300-рублевых вин будет снижаться. Мы получим снижение качества в каждой ценовой группе. Это естественный процесс. И, конечно, нижняя граница цен будет ползти вверх. Уменьшается спрос — растет цена, чтобы компенсировать затраты.

Швец: Я думаю, что цены, конечно, вырастут, и очень быстро. Если у торговой компании импортное вино лежит на складе, а курс иностранной валюты поменялся, то она будет вынуждена продавать его дороже — просто для того, чтобы на место этих позиций в будущем привезти такие же. Компании сразу реагируют, как только курс повышается. Некоторые вовсе перестают отгружать продукт, сразу убирают скидки, а некоторые просто прайсы переводят в евро. То есть расчеты происходят в рублях, но прайсы уже у многих в евро. Все это сразу отражается на конечной стоимости.

Шапкин: После наших разговоров потребитель сделает вывод, что нужно заранее запастись импортными винами — пока их не запретили или пока они не подорожали. Получится так, что протекционистская мера, которую мы обсуждали, превратится в свою противоположность: продажи российских вин будут падать. Своеобразный винный бумеранг получается.

Топ-5 стран по поставкам «тихих» вин в Россию

(январь – май 2023 года)

1) Грузия — 24,15 млн л

2) Италия — 23,36 млн л

3) Испания — 20,46 млн л

4) Франция — 10,04 млн л

5) Португалия — 9,61 млн л

Источник: данные ФТС

Истoчник: Mk.ru