Есть ли юридический смысл у протестов против возвращения «Троицы» Рублева церкви

От Июл 26, 2023

В июле 2022 года отмечался день обретения мощей преподобного Сергия игумена Радонежского (600 лет), большая часть жизни которого связана с местом, где сейчас находится Троице-Сергиева лавра. Почему одна из четырех православных лавр называется Сергиевой, объяснить несложно — на ее месте начинал свой иноческий путь будущий великий русский святой. Невозможно найти документальных подтверждений о связи в земной жизни прп. Сергия и прп. Андрея Рублева, но периоды их жизни пересекались (конец XIV и начало XV веков). Есть косвенные сведения, что иконописец и инок Андрей Рублев был духовным сыном прп. Сергия и именно он передал иноку Андрею свое открытое молитвами видение Святой Живоначальной Троицы в образе трех ангелов, как их видел праотец Авраам. Здесь опять же только духовное обоснование неразрывной связи «Троицы» кисти Андрея Рублева с Сергиевой лаврой и, бесспорно, ее первопринадлежности к Русской православной церкви (в том числе, выражаясь языком правоведения, как юридическому лицу).

Фото: Наталия Губернаторова

Как знают даже не юристы, вещь может находиться на юридически законных основаниях на праве собственности, включающем отдельные правомочия владения, пользования и распоряжения, которые законодатель-государство наполняет в разные времена своеобразными юридическими подробностями. Под диктат государственной власти попадали и, увы, попадают многие объекты материального мира, и в том числе, согласно гражданскому законодательству, т.н. «имущество богослужебного назначения», к которым относятся, конечно, и иконы. После большевистского переворота в России в 1918 году богоборческая коммунистическая власть ряд лет проводила конфискацию особо ценных предметов богослужения и сопутствующей церковной утвари. Оценочные комиссии определяли товарную стоимость золотых и серебряных окладов икон, украшавших иконы драгоценных камней. Сами лики на иконах коммунистов не интересовали, и эти т.н. «объекты культурного наследия» если не уничтожались, то отправлялись в помещения запасников музеев и т.п. Эта же участь постигла и рублевскую «Троицу», находившуюся в иконостасе Троицкого собора лавры. Из запасников «Троица» переселилась в один из залов Третьяковской галереи. Вот, собственно, с той поры и начал зарождаться уже современный «конфликт» между музейщиками (и им сочувствующими) и Русской православной церковью. До советской власти никаких противоречий между музеями и церковью не могло быть, так как иконы в подавляющем преимуществе использовались в богослужебных целях, а не как экспонаты музеев.

Я по роду милицейской и чиновничьей деятельности музейщиков совсем не знал и впервые столкнулся с их представителями в 1992 году в Кремле. Тогда Ельцин разрешил регулярно пользоваться для служб соборами Кремля. Чтобы решить ряд технических моментов, в Кремль приехал св. патриарх Алексий II. Мэр Москвы Ю.М.Лужков послал меня. Присутствовали комендант Кремля М.Барсуков и директор Музеев Кремля И.Родимцева. Вот она-то поначалу и пыталась создать конфликт, заявив, что в соборах все закоптят свечами, закапают воском, зацелуют иконы и т.п. Объяснения св. патриарха, что там веками шли церковные богослужения и ничего не испортилось, на нее не подействовали, и тогда мы, два полковника (это позже Барсуков стал генералом армии), приняли волевое решение исполнять распоряжения Ельцина. В общем, первое впечатление от музейщиков было негативным. Справедливости ради об И.Н.Родимцевой замечу, что уже через полгода я ее видел в первых рядах молящихся в Успенском соборе Кремля и за нее порадовался: религия, как всегда, взяла верх над наукой.

После ряда контактов с музейщиками смею утверждать, что в массе своей это несвятые святые люди. Реставраторы, хранители залов картин, артефактов, икон и т.д. имеют высшее образование (нередко и не одно), а за свой кропотливый труд получают совсем невысокое вознаграждение.

В массовом порядке процесс возврата движимого и недвижимого имущества, изъятого советской властью у РПЦ, начался с 1991–1992 годов. Поскольку мое госправовое управление проект решения по Москве готовило, то нам приходилось его и исполнять со стороны юридического формата. Все без исключения музейщики и реставраторы (например, Центр Грабаря) прекрасно понимали, что занимаемые им храмы и корпуса монастырей предназначены не для их деятельности, и освобождали помещения, переезжая в иное, предоставляемое властями. Здесь конфликтов не было, и все обходилось без судебных решений.

Трения возникали в вопросах вроде присутствия музея внутри монастыря, но и здесь находили добросовестный компромисс. Хуже было и есть с передачей, прежде всего икон из музеев церкви для богослужения, и особенно тех, которым не один век. Музейщики всегда будут возражать, и у них есть свои аргументы, и основной — это сохранность «живописи» от изначального автора. Их не интересует, что икона была изъята из монастыря, храма, часовни незаконно путем конфискации (или реквизиции) по чисто идеологическим основаниям, как акт воинствующего атеизма. Музейщики иконы реставрировали, хранили, охраняли, и это как бы их дети, и здесь можно понять их вполне здоровую ревность в случаях, когда икона покидает музей на время, надолго, навсегда.

Вот здесь принципиально важно понимать, чем является икона: просто овеществленным произведением искусства или запечатленным образом библейского, евангельского или канонизированного церковью святого. Здесь, если угодно, все пойдет по границе представлений человека верующего, и еще выше — воцерковленного, и человека нейтрального (прохладного), и тем более атеиста. Музейщики по большей части верующие православные люди, и здесь они с церковниками и их паствой находятся в одном времени и пространстве и говорят на одном языке. Я в этом убедился в октябре 1993 года. Тогда переговоры о мирном разрешении конфликта в Свято-Даниловом монастыре с участием и под духовным окормлением св. патриарха Алексия II явно стали заходить в тупик. О них уже много сказано и написано.

Смею утверждать, что с юридической точки зрения обе стороны конфликта были хороши и усиленно попирали все нормы действующего тогда законодательства. Но от этого, как говорится, было не легче.

Св. патриарх принял решение совершить сугубый молебен перед иконой Владимирской Богоматери, по преданию, написанной апостолом Лукой на части доски стола, за которым произошла знаменитая «Тайная вечеря» (ученые не раз проверяли, и подтвердилось, что доски и материалы живописи соответствуют времени жизни апостола Луки). Но икону надо было забрать из Третьяковской галереи. Я подготовил некое гарантийное письмо в адрес руководства галереи за подписью Лужкова, Сосковца (1-й зампред Правительства РФ), Ф.Шумейко (предсовета Федерации) и св. патриарха Алексия II и с ним прибыл в галерею, где руководство встретило меня в штыки, а «Владимирская» на меня грустно посмотрела — мол, хочу отсюда уйти. Далее предстоял разговор с хранителями зала икон, где, по логике вещей, договориться было невозможно. Но вот вам и чудо от иконы и несвятые святые музейщики. Чудо было простым потому, что Богородица вооружила меня правильными словами. Я спросил хранителей: «Вы православные?» Они дружно ответили «да». «Тогда дайте Христа ради икону на один день помолиться. Мы вам ее вернем». Лица музейщиков (кроме дирекции) подобрели, и мы перешли к обсуждению того, какой нужен специальный кивот и в нем температура и влажность. «Владимирская» побывала в Елоховском соборе на сугубом молебне, но отдать ее обратно в музей, переполненный людьми, собор не захотел.

Тогда Ю.М.Лужков нашел правильное решение и пообещал по окончании противостояния с Верховным Советом сделать так, что икона вернется в собственность церкви. Так и получилось, и 5 октября 1993 года президент Ельцин подписал подготовленный нами в мэрии указ «О воссоздании исторического облика Красной площади», куда вошло и решение о передаче в собственность РПЦ и «Владимирской», и «Троицы» (позже собственность заменили пользованием, что все равно дает церкви право забирать икону для церковных служб). Поэтому некие протесты и возмущения в прессе и соцсетях по поводу незаконности появления рублевской «Троицы» в лавре 18.07.2022 являются юридически несостоятельными. Если до сих пор не разработан некий порядок пользования «Троицей», то его несложно выписать и утвердить, т.к. «Владимирская» находится постоянно в Никольском храме, примыкающем к Третьяковке, где все условия для ее сохранности созданы. В лавре есть т.н. ризница как часть музейного комплекса, и ее использование как места постоянной «прописки» «Троицы» вполне может обсуждаться.

Ну и еще одна важная, но малоизвестная подробность, говорящая о том, что икона (любая) предназначена для духовной работы, а не для того, чтобы быть музейным экспонатом. «Владимирская» после сугубого молебна в Елоховском соборе стала источать из глаз струйки жидкости. Дирекция Третьяковки возмущалась, что церковники испортили икону. Но дело было совсем не так. Мне об этом рассказала в 1990 году монахиня Анна в Горненском монастыре в Иерусалиме. В действительности икона замироточила. Монахиня в 1993 году была одной из хранительниц зала икон в Третьяковке, и пришедший осмотреть икону священник (о. Николай Соколов) легко по источаемому из «водяных» струек аромату установил, что это не просто влага, а мироточение. «Владимирская» плакала по грехам нашим, но объяснить это явление рациональным умом невозможно.

Напомню, что указ Б.Н.Ельцина от 5.10.1993 не отменен. Но то, что В.В.Путин в мае 2023 года подтвердил право собственности на «Троицу» за РПЦ, дело не портит.

Истoчник: Mk.ru