Сеславинский представил в Москве книгу о «человеке эпохи возрождения»

Биография библиографа, коллекционера и реставратора Льва Турчинского географически пролегает между двумя городами — Горьким (Нижним Новгородом) и Москвой. В первом он родился, обладая энциклопедическими знаниями, скромно освоил переплетное дело на картонажной фабрике — и открыл главную страсть в жизни: книги и их научное описание. Во втором — стал главным специалистом по русской поэзии первой половины и в целом XX века, завершил собрание бесценной библиотеки и умер, оставаясь для многих «человеком эпохи Возрождения».

Фото: Пресс-служба ГМИРЛИ им. В.И. Даля

15 ноября в Доме Ильи Остроухова ГМИРЛИ, где Турчинский проработал вплоть до последнего дня, прошел вечер его памяти. Главным после самого Льва Михайловича героем вечера стал Михаил Сеславинский, который принял участие в создании коллективной книги «Книжный труженик. Лев Турчинский и его библиотека». Издание представляет собой расширенный каталог избранных автографов прозаиков, поэтов и деятелей культуры прошлого столетия, подписанных в том числе самому Турчинскому, сопровожденный очерками и статьями о нем Сеславинского и дочери Анастасии Львовны.

Анастасия Турчинская обратилась к собравшимся по видеосвязи, вспомнив, что именно Гослитмузей «приютил» ее отца, когда тот оказался в поле зрения КГБ из-за хранения самиздата и тамиздата, пережил обыск и остался без работы. «Я помню стол, запах столярного клея, который папа разогревал, чтобы переплетать книги…. Прошел третий год после его смерти, но пустота не заполняется», — сказала Анастасия Львовна, признав, что Лев Турчинский в конце земного пути страдал от одиночества — его главными собеседниками были книги. В числе нечастых гостей она назвала Сеславинского и еще несколько близких людей.

«Папина жизнь прожита не зря, его библиографией (речь о многократно переизданных справочниках «Русские поэты XX века» и «Русская поэзия XX века». — И.В.) пользуются и будут пользоваться библиографы и русские аукционисты», — эти слова дочери выдающего коллеги подтвердил Михаил Вадимович.

Выйдя к микрофону, Сеславинский размотал клубок личной семейной истории, подчеркнув, что его отец и Лев Турчинский были друзьями, причем встреча с выдающимся приятелем отца могла произойти в студенческие годы Сеславинского-младшего, но «девушки победили книги» и они познакомились намного позже.

«Его библиотека являлась национальным достоянием, она почти полностью перешла московскому собирателю, а часть продали с молотка… Его друг поэт Юрий Адрианов за пятьдесят лет предсказал в стихотворении трагическую судьбу хранителя библиотеки… Борис Слуцкий подписал Турчинскому сборник так: «Лейб-переплетчику русской поэзии», — это главное из выступления Сеславинского.

Исследователь книжной культуры рассказал, что каталоги библиотеки и автографов из коллекции Турчинского существовали только в «сыром» виде. Включив в сборник описание 333 наиболее значительных инскриптов (рукописных авторских пометок в книгах), он заложил фундамент их систематизации, на что ушло несколько лет.

Переоценить этот труд невозможно. Из домашней библиотеки Турчинского тайно вынесли книги стоимостью три миллиона рублей, что раскрылось в 2021-м, когда на аукционе всплыли «Избранные стихи и поэмы» Пастернака 1945 года с подписью Бориса Леонидовича — специалисты точно знали, откуда похищен этот том.

Но это только вершина айсберга абсолютных книжных раритетов, потому что в собрание Турчинского попали надписанные авторами гениям-современникам сборники Иннокентия Анненского, Ахматовой, Бальмонта, Брюсова, Андрея Белого, Бунина, Максимилиана Волошина (подаренная коктебельским гением Бунину книга «Иверни» изобилует «ругательными» пометками нобелевского лауреата), Маяковского, Пастернака, Ольги Берггольц (ее «Ленинградская поэма» 1942 года), Блока, Константина Вагинова, Маяковского, Зинаиды Гиппиус, Марины Цветаевой (в том числе с написанным от руки стихотворением «Неподражаемо лжет жизнь»), Есенина, Александра Галича, Ариадны Эфрон, уже упомянутого Слуцкого, Евтушенко (ранний автограф 1955 года, адресованный Пастернаку), Анастасии Цветаевой, Ариадны Эфрон и протоиерея Александра Меня — но это уже подписи «дорогому Лёве». Не было другого такого эксперта в столице, кто мог бы так же быстро и точно найти цитату или малоизвестное издание, — так говорят о Турчинском знавшие его. Будем считать это первой формой увековечивания имени Льва Михайловича, за которой последует как минимум памятная табличка на здании Дома Ильи Остроухова в Трубниках, в подвал которого — на рабочее место оформителя выставок — он спускался много лет.

Истoчник: Mk.ru