«Если я погибну — не плачь»: жительница Уфы рассказала, как фронтовое письмо спустя годы помогло найти могилу дяди

Два пожелтевших листочка со строками, написанными карандашом по-татарски… Это послание своей маме в марте 1942 года писал в окопе 20-летний Салихьян Кайбышев. А через три дня погиб. Мать продолжала ждать сына. Умерла, так и не узнав, где он похоронен. Письмо из 1942-го спустя годы нашла между страницами фамильного Корана племянница бойца Мунира Байгильдина. Уже открылись архивы. И благодаря оставленным в письме ориентирам удалось найти братскую могилу в селе Кучино Тверской области, где в числе 388 бойцов был похоронен ее дядя. О своей героической семье Мунира рассказала «МК».

Фото: ru.wikipedia.org

«Отдала в помощь фронту овцу»

— Салихьян Кайбышев учился в школе, в Чекмагушевском районе, на одни пятерки, — рассказывает его племянница Мунира Байгильдина. — Из всего района только два человека были направлены на учебу в высшее военно-инженерное училище. В том числе и Салихьян. Он был политически подкованным, сильным духом. Уехал учиться в Москву в 1939 году. А потом началась война. В документах было указано, что его призвали на фронт из деревни Новоресмекеево Чекмагушевского района, откуда он был родом.

Из письма Салихьяна Кайбышева, переведенного на русский язык: «Здравствуйте, моя дорогая мама и мои родственники. С огромным приветом к вам — ваш сын Кайбышев Салихъян. Здесь я повстречался с уважаемым Авхадиевым. Он уезжает в командировку, чтобы создать и укомплектовать Башкирскую дивизию. Это мой преподаватель, который меня обучает. При первой возможности он намерен приехать, посетить нашу деревню. Если до вас дойдут вести о том, что он прибыл, встретьтесь с ним. Он расскажет о моих фронтовых делах».

— По всей видимости, в то время начала формироваться 112-я Башкирская кавалерийская дивизия (действовала потом на Брянском фронте, Юго-Западном фронте, 1-м Белорусском фронте). Салихьян в письме упоминает «уважаемого Авхадиева», который должен был отправиться в Башкирию собирать коней для дивизии.

Как говорит Мунира, когда началась война, от Салихьяна долго не было писем.

— А когда пришла первая весточка, Маймуна, мама Салихьяна, на радостях посреди деревни сняла с себя новое платье и отдала его девушке-почтальону. Настолько обрадовалась, что ее сын жив. А сама в ночной рубашке побежала домой.

Из письма Салихьяна Кайбышева: «Ты, мамочка, не поддавайся так эмоциям. Здесь, на фронте, умирают люди более значимые и величественнее, чем я. Если я погибну — не плачь, займись проблемой обучения братишек и сестренок. Нашу Советскую Родину мы врагам не отдадим. Обратись в военкомат — там уважаемый Шамсинуров, отправляя меня на обучение военной инженерной профессии, уверял, что государство позаботится о нашей семье. Если я погибну, Советская власть тебя не покинет, наши заслуги не забудутся, к тебе будут относиться с уважением».

— У мамы Салихьяна во время войны на руках оставалось четверо детей: Аклима, Тагзима, Рифкат и Захид. Несмотря на тяжелые времена, нехватку продуктов, Маймуна в помощь фронту отдала овцу. Бабушка готова была отдать все последнее, чтобы приблизить Победу. У них вся семья была героическая. Старший брат Салихьяна Багданур воевал сначала на финской войне, а потом на японской. Был подводником. Его двоюродная тетка Зайтуна Кайбышева была медиком, спасала бойцов в полевом госпитале №4337. Дошла до Сталинграда. Воевали и дяди Салихьяна. Все были награждены орденами и медалями.

Из письма Салихьяна Кайбышева: «Дорогая мамочка, в своем письме ты пишешь, что отдала овцу на нужды фронта. Если потребуется, отдай ради Победы, не жалея, даже последнюю корову. По окончании войны все это вновь приобретем. Нашу Советскую страну никто не сможет победить. Мы победим, Божья воля будет способствовать нашей Победе!».

— Салихьян в письме обещает маме писать чаще, если будет жив-здоров. И рассказывает об одной удивительной встрече.

Из письма Салихьяна Кайбышева: «На днях я ехал верхом на лошади, повстречал пожилую женщину, сразу спешился. Она же, увидев меня, горько расплакалась. Выяснилось, что двое ее сыновей получили ранения на фронте. И теперь один находится в госпитале в Уфе, а другой — на Дальнем Востоке, возле Японии. Моя душа была переполнена состраданием и волнением: я представил, что ты, моя дорогая мама, наверное, также проливаешь горькие слезы, вспоминая обо мне. И сам заплакал. Рассказал той женщине, что мой брат воюет на Дальнем Востоке, около Японии, я здесь — в Калининской области, а мама живет около Уфы».

— В письме Салихьян вспоминает о трудных временах, которые они пережили, когда скончался их отец. Эта утрата была невосполнимой. Он просил маму не падать духом, постараться дать образование сестренкам и братишкам. Просил повесить на видное место его похвальные грамоты в рамках под стеклом, чтобы они напоминали его маме о радостных событиях. И очень тепло отзывался о своей учительнице немецкого языка.

Из письма Салихьяна Кайбышева: «Не потеряйте фотокарточку учительницы немецкого языка Егоровой, напишите мне новости о ней. Я ей премного благодарен. Она научила меня немецкому языку и оказала ценную услугу — на фронте это приносит огромную пользу».

«Даже если мы погибнем, пусть оставшимся будет хорошо»

— В своем послании дядя пишет, что из письма мамы узнал, что семьям фронтовиков выделяют пособия. И, наверное, их размер пока не упорядочен. В завершение для своей сестры Аклимы, моей мамы, он написал четверостишие. Они были очень дружны. Салихьян был 1922 года рождения, моя мама — 1925 года, между ними было три года разницы. Куда бы он ни шел, все время брал сестру с собой. Младшие ребятишки тогда были еще совсем маленькими.

Из письма Салихьяна Кайбышева: «Последние слова в моем письме, моя дорогая мама, таковы: даже если мы погибнем, пусть оставшимся будет хорошо.

Сестренке Аклиме передаю четверостишие:

Под ясными облаками

Враги против нас зло замышляют.

Недобрые помыслы врагов

Против них самих и обернутся.

Прощай, мама, будьте живы, здоровы и счастливы. 19 марта, 1942 год».

Через 3 дня Салихьян Кайбышев погиб. Семья получила похоронку. А через полгода им передали его фронтовое письмо.

— Это послание подарило бабушке, маме Салихьяна, новую надежду. Она ждала сына всю жизнь. Бывало, услышит, что приехал кто-то из фронтовиков, тут же бежит, спрашивает, не встречали ли они на дорогах войны ее сына. Нашего дяди Багданура, который воевал на финской войне, а потом и на японской, не было семь лет. Уже думали, что он погиб. А он в 1947 году вернулся домой. Бабушка стала ждать возвращения Салихьяна еще более неистово. Думала, может быть, он остался без рук или без ног. И не может вернуться домой из гордости, стесняясь своего положения. Может быть, он потерял память… Она не теряла надежды, что он может быть живой.

Как говорит Мунира, у них в роду был талантливый певец, в репертуаре которого была песня «Прости меня, мама» на татарском языке.

— Там были такие строки: «Мама, я не могу к тебе сейчас приехать, ты меня прости. Когда птичка бьется о стекло, ты, наверное, думаешь, что это сын твой приехал. Когда веточка стучит в окно, ты, наверное, думаешь, что это сын твой приехал. Мама, ты меня ждешь, когда сил уже нет ждать. Прости меня, мама, что я не приехал». Эта песня звучала по радио. И мы все знали, что она предназначалась нашей бабушке. Слушая ее, она все время плакала.

Как говорит наша собеседница, ее мама Аклима и вернувшийся с фронта дядя Багданур часто напевали вместе четверостишье из письма брата. И бабушка к ним присоединялась.

— Люди помнили о войне. У меня папа, Лябиб Батыргареев, был фронтовиком. С каждой получки, а потом и с пенсии, он покупал несколько бутылок красного вина. Выпивал, вспоминал однополчан. А потом «воевал» во сне. Он был командиром взвода саперов, разведчиком. Из спальни доносились крики: «Иванов, нагнись. Наклони голову. У тебя дома трое детей. Я сам пойду…» Они ведь первыми шли по минным полям, а за ними следовали уже штурмовики. У папы было несколько орденов. Так что тема войны нам всем была близка.

— Как обнаружили фронтовое письмо дяди?

— Бабушка передала дочери Аклиме, моей маме, по наследству фамильный Коран и янтарные бусы. Мама моя не научилась читать Коран. А я освоила арабский язык, научилась читать Коран. Однажды, перелистывая страницы священной книги, нашла письмо дяди. Из послания узнала, что он писал его находясь в окопе, прикладывая листки на колени. Там был указан адрес: Калининская область, Погорельский район, деревня Тупицыно. Друг нашей семьи хорошо разбирается в компьютерах и ориентируется в Сети. Я спросила его: можно ли сейчас узнать, где похоронен мой дядя? Это было в 2014 году. Уже начали появляться данные, открылись архивы. Проводилась общественно-патриотическая акция «Бессмертный полк».

Выяснилось, что сейчас это Зубцовский район Тверской области.

— И мой дядя похоронен в братской могиле, за которой ухаживал Зубцовский сельсовет. Я сказала другу нашей семьи: «Ну что, Паша, поедем?» Он тут же отозвался: «Поехали». Взяли в дорогу продукты и отправились в Тверскую область.

Сначала, как рассказывает Мунира, они заехали в деревню Тупицыно, в окрестностях которой дядя писал письмо с фронта. Она стоит на берегу реки Держи, входит теперь в состав Княжьегорского сельского поселения.

— Людей там осталось совсем немного. Нам встретилась на пути пожилая женщина, как когда-то дяде в годы войны, когда он спустился с лошади. Местная жительница рассказала нам, что останки бойцов из одиночных могил перезахоранивали потом в общую братскую могилу. В годы войны здесь шли ожесточенные бои. Солдаты бились за каждый метр, за каждый клочок земли. И не позволили врагу перекинуть дополнительные силы под Сталинград. По словам женщины, погибших было очень много. И до сих пор, если зайти подальше в лес, под каким-нибудь деревом можно найти скелет незахороненного бойца.

Поиск павших солдат продолжается до сих пор. Как узнала Мунира, уже много лет на территории Зубцовского района проходит «Вахта памяти». Работают поисковые отряды из разных российских городов. Были найдены и захоронены более 15 тысяч солдат, более тысячи героям вернули имена.

— Нам рассказали, что одна женщина более сорока раз приезжала сюда в надежде что-то узнать о своем пропавшем в годы войны сыне. Теперь уже не приезжает. Наверное, ее самой уже нет в живых. Наша бабушка Маймуна тоже не узнала, где похоронен ее сын Салихьян. Не побывала на его могиле. Ее не стало в 1987 году. А архивы открылись позже.

На братской могиле в Кучине, как рассказывает Мунира, она, открыв Коран, читала молитвы, чтобы души усопших успокоились, чтобы им от Бога все время шла благодарность.

— В Калининской области в годы войны стояли подразделения, в которых было много бойцов, призванных из Башкирии. Мы заметили, что в списке погибших воинов на мемориале в деревне Кучино было много башкирских и татарских фамилий.

«Настало время строить мечеть»

Найденное между страниц Корана фронтовое письмо, по словам Муниры, стало ориентиром для ее шестерых внуков.

— Ставя в пример дядю Салихьяна, я требовала от них, чтобы они хорошо учились. Моя внучка Самира, когда училась в гимназии, к 75-летию Победы написала сочинение — письмо фронтовику, которое начиналось словами: «Здравствуйте, дядя Салихьян! Вам пишет правнучка вашей сестренки Аклимы…»

Семья Муниры оказалась достойной своих героических предков. На свои деньги пенсионерка, ее мама, сын и дочь построили в микрорайоне Нижегородка в Ленинском районе Уфы мечеть, которая вмещает около ста посетителей. Это единственная мечеть в этой части города.

— У нас семья всегда была набожной. Мой прапрадед в 1890 году, взяв разрешение в волости, построил на горе мечеть. Когда начали организовывать колхозы, у мечети отпилили минарет. Устроили там сельскую школу. Мама со слезами на глазах вспоминала, как отпиливали минарет. Отец Хасан гладил ее по голове и говорил: «Не плачь, Аклима, времена изменятся, в нашем роду еще появятся люди, которые построят мечети».

Мунира вспоминает, как мама в их детстве в дни мусульманских праздников, на Ураза-байрам, Курбан-байрам пекла с утра блины.

— Помню, говорила нам: «Праздник мусульманский, не лежите, вставайте. Угощайтесь, весь мусульманский мир сейчас молится». Мы с детства знали о главных праздниках исламского календаря.

В 1993 году Мунира попала в тяжелую автоаварию. Машина, где она находилась с 12-летним сыном, перевернулась. В больнице медикам пришлось останавливать ей брюшное кровотечение. У нее был массивный перелом тазобедренных костей. Под наркозом в реанимации она читала молитвы.

— Как только пришла в себя, поклялась, если Аллах пошлет мне исцеление и я смогу ходить, то буду работать, не жалея сил, чтобы на заработанные деньги построить мечеть.

С тех пор жизнь Муниры и все ее силы были направлены на это благое дело. Мечеть возвели за 10 лет.

Как говорит наша собеседница, в трудные жизненные моменты она всегда вспоминала своего дядю Салихьяна. В этом году его фронтовое письмо она решила передать в фонд Республиканского музея боевой славы в Уфе. Поняла, что это послание из 1942 года, которое писал своей маме 20-летний солдат, должны видеть люди. Сейчас, по словам Муниры, у письма новые задачи.

— Идет специальная военная операция. Передавая это письмо в музей, я хотела призвать людей помнить о тех, кто отдал свои жизни, защищая Родину. И сейчас ребята отдают свои жизни на фронте, чтобы фронт не пришел к нам сюда.

Еще в сентябре 2022 года Мунира помогала собирать в дорогу бойцов, которые уходил на СВО.

— Благо такая возможность была. Мы складывались, несли мешками носки, нижнее белье, сигареты, чай, конфеты. И сейчас мы должны все дружно взяться за руки. Помогать, кто чем может. Я нередко слышу, мол, не могу сдать 15–150 рублей на гуманитарную помощь, у меня пенсия маленькая, за электричество плачу много. Нет возможности помочь деньгами, идите плетите маскировочные сети, делайте окопные свечи. У нас в микрорайоне есть волонтерские центры. Можно также отдать для фронта старые простыни и одеяла, главное, чтобы они были чистые. Каждый может внести свой посильный вклад, чтобы бои закончилась на той земле, где они начались.

В свою очередь, директор Республиканского музея боевой славы Ильшат Утяев рассказал, что все предметы, которые передаются в музей, регистрируются в каталоге и получают государственное хранение.

— Письмо Салихьяна Кайбышева, как и другие фронтовые письма, будет храниться в фондохранилище, в темноте, при определенной влажности и температуре, — объясняет Ильшат Утяев. — Прямой солнечный свет очень губителен для бумаги. Она сначала желтеет, а потом просто разрушается. Посетители смогут увидеть копию письма фронтовика Салихьяна Кайбышева, также оно будет представлено в электронном виде на наших ресурсах.

Ильшат Утяев говорит, что в годы Великой Отечественной войны из Башкирии на фронт ушли 700 тысяч человек, 322 тысячи погибли и пропали без вести.

— Поэтому каждая крупица — свидетельство того времени — для нас очень ценна. Солдат живет, пока о нем помнят.

Истoчник: Mk.ru