Из общаги в барак: беременная шестым ребенком многодетная мать из Владивостока пытается вернуть старших детей

В 2024 году родительских прав в Российской Федерации лишили 21 631 человека. Ограничили в правах — 6742 человек. Восстановиться удалось лишь 887. Это как замкнутый круг. Подобных кейсов по России не сотни и не тысячи — сотни тысяч. Всего в нашей стране на сегодня остаются без попечения родителей 340 055 несовершеннолетних россиян. Четверть социальных сирот попадают в детские дома из-за бедности родителей. Мы расскажем лишь несколько таких историй, а выводы делайте сами.

Людмила из Владивостока со старшими детьми

тестовый баннер под заглавное изображение

За каждой из цифр отобранных детей и лишенных прав матерей и отцов стоит даже не одна, а несколько человеческих трагедий — ведь семья это всегда множество.

Прежде всего под угрозой находятся многодетные. В нашей стране они традиционно являются синонимом неблагополучия. Вопрос не только во вредных привычках родителей. Далеко не все из них пьют или гуляют.

А в элементарной бедности. Чем больше в семье детей, тем меньше денег достается каждому.

А если малышей тянет одна только мать, то пиши пропало… Когда же у нее к тому же еще и сложные жилищные условия, то это вообще два в одном. Бинго!

Рано или поздно в такую семью пожалуют проверяющие из опеки.

Детей отберут и поместят в казенные учреждения, естественно, исключительно из «благих» намерений, чтобы не жили в нищете. А над самой женщиной повиснет дамоклов меч ограничения, а затем и лишения родительских прав. После чего она надолго попадает в кабалу алиментов: чем больше должна, тем меньше шансов, что детей вернут, чем больше платит, тем беднее сама становится…

Резонансная история многодетной Людмилы из Приморья, ожидающей сейчас шестого ребенка, яркий тому пример.

Приговорена к общаге

В конце февраля депутат местного Заксобрания Оксана Рыбалко рассказала в своем паблике о том, что у 36-летней жительницы Владивостока временно забрали в приюты пятерых детей. Самому старшему — 14, самому маленькому годик. Сейчас Людмила находится на 18-й неделе беременности шестым ребенком.

Со старшими детьми она разлучена с августа 2024 года.

Все они, как и она сама когда-то, родились и выросли в комнатке общей площадью 15,8 квадратного метра в старой общаге Дальневосточного университета в центре города.

Из этой комнатки когда-то вынесли трагически и внезапно умершую мать Люды, работавшую в университете кастеляншей и поэтому получившей эту жилплощадь. Еще у девушки был родной брат, который тоже погиб в юности.

Для Людмилы был жуткий шок, что не осталось никого из близких.

Она поклялась себе, что будет рожать, пока рожается. Есть вторая половина, нет второй половины, это неважно. Главное — дети.

Для нее это стало вопросом не только принципа, но и веры, так она считает.

Первого своего сына Люда родила вскоре после смерти матери. Но брак распался. Больше замуж она не вышла.

Семья все прибывала. Комната просторнее не становилась. Воды нет, санузла нет, места общего пользования общие, к тому же постоянно забивалась канализация. Комендант общежития пожалела молодую мать и выделила ей еще одно помещение, но потом на сердобольную даму кто-то написал жалобу, и закуток пришлось вернуть.

Тем не менее невзгоды не сломили женщину. Каждый ее ребенок был желанный. «Она всех своих детей очень и очень любит. Людмила — опрятна, адекватна, хорошая и заботливая мама без вредных привычек. Видели бы вы, какие у нее все дети симпатичные», — рассказала «МК» депутат Оксана Рыбалко, занимавшаяся этой историей.

К сожалению, отец младших в их воспитании участия не принимает и не помогает любимой женщине ни морально, ни материально. Это его выбор, так же, как выбор женщины — продолжать их отношения.

В августе прошлого года детей временно отобрала опека. Не потому что плохая мать, а по причине того самого пресловутого квартирного вопроса. В общаге нет условий.

Даже обедали в общем коридоре, выносили туда стол и стулья, потому что в комнатушке было не разместиться, как рассказала сама Людмила.

Когда некоторые спрашивают, зачем же она рожала, если некуда, ответ простой и логичный.

«Дело в том, что у нас в Приморье раньше действовал закон 426, если в семье пятеро детей, то эта семья имеет право на получение денежной выплаты для покупки квартиры. Людмила очень хотела при помощи этой нормы вырваться наконец из общаги, улучшить свои жилищные условия. Это был ее единственный реальный шанс. Но программа закрылась, и Людмила не успела воспользоваться ей», — продолжает Оксана Рыбалко.

Отобранных детей разместили в разные сиротские учреждения. Старших — в реабилитационный центр, младших — в дом малютки. С августа прошлого года Людмила ездила к ним на свидания, пока опека собирала документы на ограничения ее в родительских правах…

На что же она жила и живет? Она устроилась уборщицей, обещали заплатить 50 тысяч рублей (речь идет о Владивостоке, там цены в два раза выше, чем в Москве). Получила в итоге… 8 тысяч.

«Я предполагала, что хозяин может меня обмануть и не отдать заработанные деньги. Но все равно убирала, так как надеялась, что он их все-таки отдаст», — вздыхает моя собеседница.

Сейчас Людмила в декрете с пятым сыном. И скоро продолжит декрет с шестым. Но последнее, что ее добило, это когда государство перестало выплачивать ей единое пособие на детей и беременных женщин, оно положено, если доход семьи меньше прожиточного минимума, но, как объяснили Людмиле, раз старшие дети проживают временно не с матерью, то и деньги ей платить не положено. «Я не знаю, как и на что жить, насколько это вообще законно — оставить меня и будущего малыша без средств к существованию», — возмущается она. И просит обязательно написать об этой несправедливости.

И таких несправедливостей у нас, увы, не сосчитать.

Танцевать от печки

В прошлом году детский омбудсмен Мария Львова-Белова рассказала печальную историю Владимиру Путину. В Красноярском крае троих детей забрали из семьи и четыре месяца продержали в приюте только потому, что у матери не было денег починить сломавшуюся печку.

«Забрали троих детей. Дети четыре месяца живут в учреждении. Миллион с лишним на них уже потратили. А печка стоит 90 тыс. рублей. Владимир Владимирович, но это же неправильно. Наша задача — сделать все, чтобы поддержать семью, чтобы этого не допустить», — описала ситуацию уполномоченная. Путин ответил, что это, конечно, безобразие и что так делать нельзя.

К сожалению, с точки зрения законодательства РФ изъятие детей было совершенно правомерным. На дворе стояли холода. Красноярский край далеко не Сочи. А 90 тысяч из собственного кармана никто просто так не вытащит и печку не починит. Поэтому гораздо проще и логичнее было отобрать детей, пока те не замерзли.

«Владимир Владимирович, это не является нарушением… Трудные жизненные обстоятельства… Со стороны опеки как бы никаких нарушений», — развела руками Львова-Белова.

Конечно, после информирования президента отопление срочно починили, а детей вернули домой, но осадочек остался. Ведь далеко не про каждую печку могут доложить главе государства.

Например, зимой прошлого года органы опеки забрали двоих детей тоже у одинокой матери, жительницы деревни Подгорная Колыванского района Новосибирской области. Жила семья в бревенчатой избе, отапливаемой тоже печкой, в сильные морозы тепла не хватило, и мать подключила электрические обогреватели. Накопился долг в 4 тысячи рублей, который она вовремя не погасила, так как, по ее словам, не получала уведомлений об этом. Электричество вырубили за неуплату.

Перед тем как детей отобрали, мать-одиночка попросила социальные службы выделить ей небольшой запас дополнительных дров, получается, сама и сигнализировала о том, что дома холодно, в ответ к ним прислали сотрудников опеки и участкового…

Конечно же, с позиций гуманизма дети не могли оставаться в таких опасных условиях, пусть и с родной мамой, поэтому их отправили в детский дом, где тепло, но мамы нет.

Как оказалось, в регионе детей отнимают не только у матерей, но и у отцов-одиночек. Житель села Усть-Тарка пытался вернуть четверых. Самому младшему — 5 лет, старшему — 12. Органы опеки забрали их у отца по решению суда. Мужчину ограничили в родительских правах из-за злоупотребления алкоголем.

Да, это тоже жизнь. Два года назад у мужчины умерла жена, после чего он запил. Потом познакомился с новой женщиной, которая заменила детям мать. Говорит, что закодировался и есть справки об этом. Но о трудностях в семье стало известно органам опеки, и те предпочли решить проблему кардинально. Нет детей — нет проблемы.

Еще троих детей отобрали у женщины в Кемеровской области, потому что, с ее слов, когда пришла с проверкой опека (нажаловались, что сделаны не все прививки), дома «не было мяса и лежал не тот огурец в холодильнике». А в самом жилье было не прибрано, потому что, когда дети маленькие, на это не хватает ни сил, ни времени… Но разбираться в таких вещах чиновники не стали, есть правила, и их надо выполнять.

Мать всегда не права

Жительницу Ярославской области Веру А. лишили грудного сына за то, что у нее у/о легкой степени и вторая (рабочая) группа инвалидности. Но в их деревне трудиться негде, а с дефектами речи не больно-то куда и устроишься. «Звонит она по поводу вакансии, обещают перезвонить — и тишина», — рассказывают волонтеры, которые помогают Вере.

Она тоже не пьет, не курит, не принимает запрещенные вещества, у нее есть где жить — прописана в деревенском доме. Живет с младшим братом, родителей нет. По заключению компетентных специалистов (психолога и психиатра), Вера способна психологически и физически воспитывать своего ребенка, она не причинит ему вреда.

Мальчик появился на свет 1 июля 2023 года. С родной матерью он почти и не жил, его забрали у нее в месяц от роду по жалобе медсестры. Официально детский омбудсмен Ярославской области сообщил, что это сделано ради оказания «необходимой медицинской и социальной помощи, в соответствии с действующим законодательством». Подчеркнул, что мать имеет возможность ежедневно общаться с ребенком и получать необходимые навыки для его содержания и воспитания. Однако домой его так и не вернули. А саму Веру уговорили написать заявление о добровольном помещении ребенка в приют.

«Малыша увезли более чем за 100 километров от прежнего места проживания, — рассказывают волонтеры. — Чтобы один только раз съездить к нему, Вере нужно было потратить как минимум 600 рублей из пенсии по инвалидности в 17 000 рублей, из которой приставы еще и списывают 1/4 часть на алименты, около 5 тысяч рублей».

Суды о возвращении сына мать-инвалид проиграла, сегодня мальчик проживает с новым опекуном.

«Женщину ограничили в родительских правах, — продолжают волонтеры. — Раз в неделю Вера может видеться с ним по согласованию с приемной родительницей. Мы планируем обжаловать принятое решение, но пока вот так».

И еще один момент, о котором нельзя не упомянуть, — если детей отбирают из семьи, где мать официально не работает, то по закону она обязана платить на них алименты (1/4, 1/3 или 1/2 от дохода), исходя не из своего заработка, которого у нее все равно нет, а из средней зарплаты по РФ, которая, как известно, складывается как среднеарифметическая из зарплат олигархов и дворников. И, например, по итогам прошлого года составляла почти 88 тысяч рублей. То есть отдавать на одного ребенка безработной матери придется ежемесячно от 20+ тысяч рублей. С точки зрения закона это 25% от средней зарплаты по стране. Но, если чиновники не знают, такова вообще-то реальная зарплата для женщин в некоторых регионах, в год долгов по алиментам накопится под 300 тысяч рублей, причем неработающих мужчин эти правила об алиментах касаются редко, они обычно приносят справки о низких официальных доходах, а неработающим женщинам назначают по максимуму.

Вера была с маленьким сыном всего месяц

В некоторых случаях, когда чиновники видят, что мама старается, они бы и не против вернуть ей детей, но к этому времени по выплатам накапливаются огромные задолженности, и пока та их не погасит, восстановиться в правах она не может. «Есть только точечные кейсы, когда женщинам при содействии уполномоченного по правам ребенка при президенте помогали гасить долги по алиментам. Но для этого нужно не просто туда достучаться, а предоставить данные, подтверждающие, что мать хорошо характеризуется, тогда возможно обращение в суд с просьбой не лишать ее родительских прав, но только в том редком случае, если все упирается в невыплату алиментов. В тех кейсах, которыми занимались мы, таких возвращений, увы, не было», — рассказывают юристы.

Когда начинаешь перечислять подробности этих тяжелых историй, нередко без счастливого финала, многие реагируют одинаково: зачем нам знать про эти трагедии маргинальных семей? Ведь у хороших и работающих родителей, которые живут и трудятся в пределах МКАД, такого, в принципе, не может случиться. Напишите лучше о них!

Но, к сожалению, это она и есть — настоящая Россия большинства, которая состоит из сломанных печек, изб, которые нечем топить зимой, долгов по «коммуналке», долгов по алиментам, закодированных отцов…

Она засасывает, как топь, эта страна, и если попал в ее трясину и хтонь, то уже не выбраться, как не могла десятилетиями выбраться из своей общаги Людмила из Владивостока, с которой я начала свой рассказ. Нет выхода. И будущего нет.

Зато воздух хороший

Хотя, можно сказать и так, что история Людмилы — с относительным хеппи-эндом. О ее беде узнал весь Приморский край. И квартиру несчастной женщине все-таки выделили. Правда, не в центре Владивостока, и даже не в спальном районе, а где-то на глухой окраине, где нет ни школы, ни детского садика, ни поликлиники.

Предоставили это жилье не в собственность, а в социальный наем.

Кстати, как пишут местные журналисты, в самом Владивостоке подобная ситуация с жильем не редкость. В 2017 году в городе сгорел деревянный барак, две многодетные семьи остались без крыши над головой. Понятно, что состояние бараков было таково, что легче было их снести, а нуждающимся предоставить новые квартиры.

Но один из местных чиновников, как пишут, публично объявил: «Будем восстанавливать. Пожар — не повод для улучшения жилищных условий!»

Увы, раз во Владивостоке практически нет «нормальных» свободных квартир по соцнайму, а в основном это «бараки» без коммуникаций, то и уровень жилплощади, который выделили бедствующей многодетной семье Людмилы, тоже, к сожалению, соответствующий.

«В конце грунтовой дороги среди густого леса стоят два бывших военных «барака». Вокруг ничего. Добираться до цивилизации где-то полчаса. Есть и плюсы: территория охраняется военными и очень доброжелательные соседи (которые по очереди отвозят детей в ближайшую школу). Хочется отметить, что у Людмилы тоже есть старенький микроавтобус, на котором она сама сможет возить детей, — рассказывает журналистка и блогер Лада Глыбина. — Что касается квартиры, то не во всех окнах есть стекла, они заделаны пленкой. Пол тоже нужно перестилать. Требуется ремонт, хотя бы косметический. Летом около дома полно змей, что говорит об экологичности местности. Зато свежий воздух! Впрочем, это все мелочи, саму Людмилу квартира полностью устраивает. Она готова в нее заселиться и жить безо всяких переделок. В любом случае этот вариант лучше, чем комнатушка, в которой сейчас она обитает. Но, самое главное, это дало ей возможность забрать наконец детей из приюта».

…За детьми Людмила и общественники вместе с депутатом собираются ехать в понедельник. Когда я позвонила ей рано утром в пятницу, во Владивостоке, впрочем, был уже вечер, она как раз заканчивала генеральную уборку, была воодушевлена, рассказала, что очень ждет встречи с сыновьями и дочками, по которым сильно соскучилась. И что на улицах ее теперь узнают, предлагают помощь, мебель, продукты. Народ у нас, в принципе, добрый и жалостливый.

«Конечно, хорошо, что все так хорошо закончилось, — считает и депутат Оксана Рыбалко. — Ведь если бы детей не вернули, а Людмилу лишили родительских прав, то финансово пострадало бы прежде всего наше государство, так как пришлось бы в итоге в 18 лет каждому из них выделить квартиру как социальным сиротам. Разве это выгодно? Пять квартир каждому из детей вместо одной хорошей для всей многодетной семьи? Не проще ли не доводить до такого и просто выделить один раз нормальную квартиру? Все же тот барак, в который селят их сейчас, это тоже не лучший вариант решения квартирного вопроса. На мой взгляд, было бы правильнее и справедливее, если бы снова было восстановлено действие закона от 24.12.2018 №426-КЗ «О социальной поддержке семей с детьми, нуждающихся в улучшении жилищных условий, на территории Приморского края», по которому Людмила и такие же многодетные семьи, как она, могли наконец приобрести нормальное жилье. Тем более что у нас в регионе таких не так уж и много осталось — всего 78 многодетных семей, которые нуждаются в улучшении своих жилищных условий».

Это и есть то самое будущее России, о котором следует позаботиться уже сейчас.

Истoчник: Mk.ru